– Ты выглядишь слишком довольным собой.
– А что, не должен? – я перекатился на бок и провел пальцами по скользкой от пота коже ее ноги.
– Вот не знаю, хвалить тебя или нет? – размышляла она.
Я пожал плечами, намеренно напрягая мышцы плеч и спины и наблюдая, как Тесс следила за мной взглядом.
– Я припомню это в следующий раз, когда опять начнешь притворяться порядочной леди.
Девушка закатила глаза, но, казалось, ей не хватало дыхания для полноценного ответа. Я лишь снова ухмыльнулся и устроился поудобнее, положив голову на локти и вытянувшись рядом с Тесс.
Мы пролежали в таком положении несколько минут.
– Я пойду освежусь, пожалуй, – объявила она, направляясь в ванную.
Я лег на спину и уставился в потолок.
Тесс крикнула из ванной:
– Ты голоден?
Ее голос затих, когда мысли о том, что будет дальше, пронеслись у меня в голове.
«Что будет дальше, брат?» – услышал я голос Кевина, и это вывело меня из состояния эйфории.
Хотел бы я знать.
Глава 25
– После всего, что между нами было, ты не собираешься мне ничего рассказывать? – спросила Тесс с полным ртом еды.
Мы сидели на краю кровати, окруженные коробками с китайской едой на вынос, потому что я не планировал в ближайшее время снова идти в китайский ресторан. Коробка с куриными крылышками и жареным рисом с креветками стояла на краю матраса. Я держал миску говяжьего чоу-мейн (прим. пер.: китайское рагу из курицы или говядины с лапшой), а Тесс ела картошку фри и рыбный пирог.
– Что меня больше интересует, Тесс, – сказал я, – так это кто заказывает картошку фри и рыбный пирог в китайской закусочной?
Мы ели ножами и вилками, о чем я специально попросил – я не собирался возиться с палочками для еды. Запах курицы, говядины и соусов наполнил комнату, смешавшись с ароматом страсти и превратившись во что-то удивительно приятное. Солнце садилось, жалюзи окрасились в оранжево-фиолетовый цвет. Единственным шумом снаружи был гул уличного движения, и время от времени слышался смех или ругань постояльцев мотеля.
– Ты уклоняешься от ответа, – настаивала Тесс, откусывая кусочек жареной картошки. Она взяла банку содовой, открыла ее и сделала глоток. – Может, уже признаешь, что хочешь мне что-нибудь рассказать? – она продолжила, ставя банку обратно на ковер. – Я поделилась с тобой о своей жизни...
– Я никогда не просил об этом! – огрызнулся я. – Я не просил тебя ни о чем рассказывать! – теперь я начал злиться. Я ни хрена ей не должен!
– Не ори на меня! Ты просил об этом в ту ночь, когда спас меня!
– Я увидел прекрасные ноги и горячую киску в обтягивающем красном платье. Вот и все.
– Не верю! Я верю, что ты почувствовал нечто большее. Все, о чем я прошу, это чтобы ты открылся мне! Ты понимаешь, что это единственное, из-за чего мы ругаемся?
Я не ответил.
Тесс зарычала и запустила своей тарелкой с китайской едой в стену. Картошка фри и кусочки рыбного пирога рассыпались повсюду. Соевый соус, панировочные сухари и рыба прилипли к стене и медленно стекали на пол.
– Я устала от твоего дерьма! В одну минуту ты заботливый, игривый и веселый, а в другую холоден как лед! Прими чертово решение! – Тесс вскочила на ноги. – Значит, ты видел во мне только прекрасные ноги и горячую киску? Это все, что я для тебя значу? Серьезно? После всего, через что мы прошли? Кем, черт возьми, ты себя возомнил! – я понял, что облажался с высказыванием, но не знал, как остановить это безумие, чтобы все еще больше не вышло из-под контроля.
– Я не позволю тебе, черт возьми, разговаривать со мной, как с каким-то куском дерьма! Если думаешь, что я боюсь тебя, то ты сильно ошибаешься.
Тесс сжала кулаки и посмотрела на меня сверху вниз. На ней были футболка, трусики и больше ничего. Она расхаживала взад-вперед, прежде чем снова встала передо мной.
– Почему ты такой чертовски сложный! Мы так хорошо ладим, но, когда я пытаюсь хоть на дюйм стать ближе к тебе, ты обращаешься со мной так, словно я пустое место! Почему ты пытаешься притвориться самым большим мудаком на свете? Нам ведь было так хорошо! – девушка в отчаянии всплеснула руками. – Я знаю, это звучит банально, но разве ты не понимаешь, к чему я клоню?
За последние годы своей жизни я натренировал свои нервы до уровня профессионала. Пришлось это сделать ради работы. Но что-то оборвалось во мне, когда Тесс продолжила кричать. Пронзительные крики в этой комнате мотеля вывели меня из себя. Не успел я опомниться, как уже стоял на ногах, со стиснутыми зубам возвышаясь над Тесс.