Никто не был выше того, чтобы умолять о пощаде. Чем больше задание, тем больше оно может предложить.
Богатство.
Силу.
Женщин, даже собственных дочерей.
Не было ничего, что мужчина или женщина не предложили бы в обмен на следующий вздох.
Эти обещания и мольбы никогда не трогали меня. У этих людей не было ничего, чего бы я хотел. Все было наоборот. Лишить их жизни означало укрепить мою репутацию.
Каким-то образом с Лорел все изменилось.
Вид страданий Лорел, когда она смотрела на родителей, ошеломил меня непривычным образом. Перейдя к активным действиям, я предложил отключить запись, посмотреть ее самому и рассказать ей, что произошло, или смотреть без звука. Каждое предложение было встречено покачиванием головы, пока не осталось ничего, кроме как смотреть вместе с ней.
Ее глаза покраснели и опухли, она пыталась дышать.
Беспомощность тоже была мне чужда.
Не зная, что делать, я протянул ей руку.
— Иди сюда.
Она была недалеко; хотя сейчас любое расстояние было слишком большим.
Лорел не пошевелилась, ее хватка на подлокотниках стула усилилась.
Возможно, это было не ее решение, оставаться неподвижной. Я бы убедился, что в этот момент она не могла пошевелиться. Лорел была парализована разворачивающейся сценой: родители бродили по ее дому в сопровождении детектива, женщины-полицейского и ассистентки Лорел. Слезы миссис Карлсон и постоянные вопросы мистера Карлсона наполняли уши.
— Я не понимаю, — то и дело повторяла мать между приступами рыданий. — Ты думаешь, она сбежала?
— Зачем ей убегать? Вы должны найти ее, — умолял ее отец детектива.
Я встал, на мгновение заслонив собой экран. Если Лорел не подойдет ко мне, я приведу ее к себе. Наклонившись, я поднял Лорел со стула. Она не протестовала и не возражала. Ее обмякшее тело упало на меня, а влажные голубые глаза перебегали между экраном и мной.
— Я… я хочу посмотреть, — сумела прошептать она.
— Мы не уйдем.
Я и раньше носил Лорел, когда она была без сознания, но сейчас все было по-другому. Когда я откинулся на спинку стула, ее дрожащее тело лежало у меня на коленях, а голые ноги — на моих, Лорел еще сильнее прижалась ко мне, положив голову мне на грудь.
Мой разум наполнился вопросами. Когда связались с ее родителями? Кто с ними связался? Почему они допускают так много движения внутри ее дома? Неужели они решили, что это не место преступления?
А затем, когда пятеро человек вышли из ее дома, сжатие в груди сопровождалось тем, как Лорел крепкой хваткой сжимала мою рубашку, держась за жизнь, я знал, что мои вопросы могут подождать.
Мои губы коснулись ее макушки.
— Давай отведем тебя наверх.
Она кивнула.
— Ты можешь идти?
Вместо ответа на мой вопрос Лорел начала говорить о том, что мы видели и слышали.
— Это не я. — Она указала на экран, громкость её голоса возросла. — Это не я. Я бы так не сбежала. Они… — Она хватала ртом воздух между словами своего заплаканного заявления. — …Ты слышал, что они сказали? Они думают, что мы с Рассом сбежали — ушли. Они обвиняют нас в краже университетских исследований. — Она повернулась ко мне на коленях и посмотрела на меня. — Кадер, моя репутация… мои исследования и опубликованные работы пользуются уважением во всем мире. Пользовались. Это… — Она обвела рукой комнату. — …отняло у меня все, все. — Она удлинила повторенное слово, со вздохом повернувшись к теперь уже темному экрану. — А моим родителям говорят…ложь.
Сглотнув, она повернулась ко мне и ответила на мой предыдущий вопрос.
— Да, я могу идти.
Оттолкнувшись, Лорел спустила ноги на пол, ерзая голой задницей у меня на коленях.
Черт, в этот момент было совершенно неуместно становится твердым.
Мой разум знал это.
Когда дело дошло до Лорел, мой член и разум не общались. В данный момент ткань моих синих джинсов была единственной вещью, удерживающей мой растущий член от ее лона. Сколько давления может выдержать молния?
Я стоял рядом с ней, мне нужно поправиться, прежде чем зубчики молнии проиграют войну.
Лорел посмотрела на меня.
— Я не хочу новой жизни. Я хочу, чтобы ты помог мне спасти мою. — Ее шея выпрямилась, она повернулась и направилась к двери. В последнюю секунду она повернулась ко мне. — Или я сделаю это сама.
Одним прыжком я оказался перед ней.