— Арин, не бойся, — он прижал к себе, топя в густом аромате привычного парфюма. — Я всё решу. Мои дочери никогда не будут жертвами.
— А что с фирмой? Это правда?
— Правда. К сожалению, нам придётся продать всё: дом, квартиру, машины. У меня ничего не осталось, дорогая… Ничего.
— Пап! — я оттолкнулась, чтобы посмотреть ему в глаза. Вот только ничего это мне не принесло… В них была безнадёга, такая холодная обреченность. — Но что произошло?
— Езжай, а то опоздаешь в универ. Я разбужу Лару и поговорю с ней. Всё будет хорошо.
Но в это я совсем не верила. Не было в его словах твёрдости, былой уверенности и силы. Но я почему-то покорно ушла. Села в машину, выехала из гаража и, глотая слёзы, покатилась в город. Не замечала ни красоты выпавшего за ночь снега, ни слепящего солнца, просто механически перестраивалась из ряда в ряд, следуя привычным маршрутом.
Но и стены университета не принесли мне спокойствия. Номинально присутствовала на парах, а когда толпа хлынула в столовую, я схватила пальто и вылетела на свежий воздух. Я задыхалась. Это чувство было настолько реально, что вызывало панику.
В голове скакали обрывки воспоминаний слов отца и Ястреба. И внутренне я ощущала, что в словах врага правды больше. Папа скрывает что-то, боится расстроить, огорчить, но тем самым делает только хуже! Если положение настолько плачевное, то ему сложно будет незаметно вывезти нас из родного дома, в котором мы выросли, забрать машины, подаренные на совершеннолетие. А вот у Ястреба был страшный взгляд. Острый, пронизывающий, а в словах звенела твёрдая уверенность.
— Арина…
Я уже выучила его голос. Он снился мне всю ночь. Всё твердил и твердил, что я очень скоро стану его собственностью. Его…
Обернулась резко, надеясь, что это игра воспаленного мозга, но нет. Передо мной стоял Пётр. Он подпирал спиной черный джип, курил свою сигарету и смотрел прямо в глаза. Пронизывающий февральский ветер пробирался мне за шиворот, под кашемировый шарф, лютовал, подбрасывая волосы вверх, а ему всё нипочем было. Полы его коричневого пальто колыхались, но ему будто и не холодно было. У него была цель. И эта цель была в шаге от обморока.
Мне вдруг стало так ясно, что этот незнакомец знает обо мне всё! Дом, универ, явки, пароли от почты и телефона. Я словно голая оказалась перед ним. Не существует преград, препятствий, сложностей. Он с лёгкой небрежностью перешагивает через всех, кто может помешать.
— Пообедаем?
— Нет…
Глава 5
Глава 5
— Пообедаем?
— Нет! — замотала вокруг головы шарф и стала метаться, пытаясь вспомнить, где бросила свою машину. И увидела…
Сердце просто в пятки ушло, потому что мою малышку грузили на эвакуатор.
— Стойте! Стойте! — взвизгнула и бросилась в самый конец парковки. Кричала до хрипоты, неслась как угорелая, не видя перед собой ничего. — Что вы делаете? Это парковка, здесь нет запрещающих знаков!
— Вот, решение судебных приставов, — сотрудник закрепил последний страховочный трос и вытащил из кармана бумажку. — В машине есть личные вещи? Вообще-то нам запрещено, но я могу и не заметить…
— Нет, — прижала к груди сумку, в которой было все самое важное, а сама вчитывалась в смысл постановления. Куликов Дамир Ринатович… Машина оформлена на отца!
— Пообедаем? — вновь раздалось сзади. Я даже не слышала, как Ястреб подъехал почти вплотную и уже стоял у распахнутой пассажирской двери, будучи уверенным, что будет так, как он того хочет.
— Это ты? Да? Это ты? — я фурией бросилась на него и в каком-то странном порыве стала колотить кулаками по груди, вот только ему и это было безразлично. Стоял и даже не шелохнулся, принимал каждый удар с пугающей стойкостью.
— Нет, это не я, — он воспользовался мгновением растерянности и закурил. Стоял в центре толпы, принимал унижение и просто курил. Его нервная система, что, из титана? Откуда столько спокойствия?
— Арин? Тебе нужна помощь? — мой однокурсник Рустам подошел со спины, и я готова была поклясться, что Ястреб зарычал. Так громко, пугающе… Рустам даже отпрыгнул, его взгляд стал бегающим, грустным, трусливым.
— Все хорошо, не парься, — отмахнулась от парня. Он-то тут ни при чем, а от этого зверя можно ожидать чего угодно. — Иди, Русь, иди!
— Надеюсь, тебе не нужно объяснять, что банковские счета уже заблокированы? Это просто обед, после чего я обязуюсь доставить тебя домой.