Перестань его разглядывать, Луиза! Перестань мечтать!
Я непроизвольно вздыхаю. Давид сразу же выходит из своего оцепенения.
— Что, мадемуазель Марс?
Я сразу же краснею.
— Я? Ничего. Я как раз раздумывала кое над чем...
— О чём именно?
Давид снова улыбается и приближает своё лицо ко мне. Он хочет говорить со мной, восхищённо использует этот предлог, чтобы ускользнуть от длинного монолога Адель. Сейчас писатель очень близко ко мне, я могу чувствовать на коже его дыхание. Я сглатываю, слегка смущаюсь. Моё сердце бьётся, разрываясь на части. Это действительно смешно.
— Я... я думала о лорде Байроне...
— О! Вы любите лорда Байрона?
— Да...
— Тут мы с вами сходимся. Если я не могу ничего сказать об Александре Дюма, я всё же знаю много о лорде Байроне. Как вы находите его "Дон-Жуана"?
— Хорошо.
В этот момент Адель просит счёт. Её глаза мечут искры от ярости. Уверена, ей не понравилось, что Давиду пришлось по вкусу это слово, когда она докладывала о кувшинках Моне.
При выходе из ресторана Давид извиняется перед Адель:
— Мне жаль, но кувшинки Моне действительно не совсем мой случай...
— Ах, да? И какой вид живописи вы любите?
— Жерико, Делакруа, Шассерио... французские романтики... также антикварные вазы.
— Античность, естественно! Что вы думаете о следующем предложении: я освобожу вторую половину дня, и мы вместе поедем в Лувр. Там вы сможете закрыть все мои пробелы в знаниях по вашему усмотрению... — пытается Адель, с соблазнительной улыбкой на губах, склоняя голову на бок.
— Ваше предложение весьма лестно, однако, я очень устал. Расстройство биоритмов в связи с перелётом, знаете ли... Пожалуйста, не сердитесь, но я предпочитаю поехать обратно в отель.
Адель недовольно кивает. Давид подаёт руку сначала ей, потом мне. Он жмёт мою руку крепко и решительно, я сказала бы, почти профессионально.
— Итак, тогда до завтра, мадемуазель Марс.
— Да, до завтра, месье Фултон. В половину одиннадцатого перед книжным магазином?
— Вы сможете заехать за мной в отель?
— У вас есть "Ягуар" и шофёр, я не совсем понимаю, как могу быть вам здесь полезной...
— В поездке мы могли бы поговорить о лорде Байроне.
Я смотрю на него совершенно озадаченно. Давид ещё держит мою руку в своей. Он хочет развлекаться со мной как кошка с мышкой, пока не проглотит со всеми потрохами?
— Итак, до завтра, в десять часов в отеле! — Фултон мгновенно опускает мою руку в тот момент, когда отворачивается.
Я чувствую себя как мышь в когтях кошки. Его диктаторское наступление ошеломляет, веселит и возбуждает одновременно. Адель в ярости. Молча, мы разворачиваемся и идём в офис. Во второй половине дня она ещё несноснее, чем обычно.
Глава 2
Холодный душ
Я еду в метро домой и меня занимают бесчисленные вопросы. Я непрерывно думаю об этом мужчине, c которым только сегодня познакомилась, и который меня одновременно околдовывает и тревожит.
Что только со мной случилось? Он выглядит очень хорошим. Это верно. И очень богат. Это также верно. Культурный. С одной стороны холодный, и потом снова неожиданно радушный. Фултон принадлежит к другой лиге, однако, кажется, хочет играть со мной. Всё-таки, в какую игру? Что он планирует? Хочет посмеяться и жестоко со мной поступить?
Полностью погрузившись в свои мысли, я чуть не забываю выйти на станции "Jussieu". Поднимаюсь вверх по лестнице на шестой этаж к моей комнате для прислуги и прихожу туда совершенно запыхавшись. Здесь нет лифта. Оказываюсь наверху и иду прямо в ванную комнату, чтобы принять душ. Мне становится ясно, что я была потной не только потому, что день был такой жаркий. Я не могу мешать тому, что снова думаю о его руках, представляю их на моей голой коже. Пытаюсь удовлетворить себя сама, но это ни к чему не приводит. Я чувствую себя жалкой.
После душа я ложусь на кровать. Пытаюсь больше не думать о Давиде Фултоне и беру в руки его книгу. Во второй главе я чувствую, как меня охватывает напряжение от событий, которое он вызывает своей поучительной и содержательной игрой с героями и греческими мифами. В одиннадцать вечера я валюсь с ног от усталости и с сожалением откладываю книгу в сторону. Я была на пятой главе.