— Варя? — отбросив в сторону полотенце и вопросительно на меня глянув, спросил он.
Ох, ну я и дура! Ещё бы раздвинула ноги и сказала: бери меня, как хочешь, я твоя! Фу, Варя! Ты же должна его ненавидеть! Хотя бы слегка презирать, на худой конец быть равнодушной!
— Я что-то ничего не хочу, — оторвав взгляд от удовлетворённо заблестевших тёмных глаз Бушуева, ответила я и отставила столик в сторону.
Дима присел рядом и накрыл мою руку горячей ладонью, сердце забилось быстрее:
— Совсем ничего? У нас насыщенный день. Конечно, ты сможешь перекусить и позже, но мне не хотелось бы заморить голодом такого ценного специалиста, — он мягко улыбнулся, но это ситуацию не спасло.
— Какой же ты порой говнюк! — выдёргивая свою руку, прошипела я. — Как я вообще могла на всё это согласиться! Теперь ещё твои шуточки должна буду терпеть? Тебе мало того, что я итак себе не принадлежу, что ты поливаешь меня грязью, когда вздумается? Ты решил ещё больше меня унизить! А ведь я тебе доверилась!
Слова лились потоком, позже я осознала, что это была моя защитная реакция, попытка вернуть всё к началу, к моменту, когда я чётко понимала, как отношусь к Дмитрию Бушуеву.
— Пусть я — говнюк, но и ты не образчик добродетели! Не надо петь мне о доверии, Варя! И чудовищем выставлять, тоже не стоит! Тебе нравится всё, что я с тобой делаю, иначе, ты бы убежала к своему покровителю давным-давно! Возможностей хватало!
Лицо Димы изменилось, благодушное настроение слетело с него, как листва с осеннего дерева. С каждым словом он говорил всё жёстче и злее, а я под этим напором гнева лишь сильнее вжималась в подушку.
— Как же порой мне хочется забыть о твоём существовании! — прорычал Дима и, скинув ни в чём неповинный поднос на пол, обхватил руками мои плечи и притянул к себе.
Не отрываясь, он смотрел в мои глаза и рвано дышал. Я видела, сколько в нём сейчас злости и… жажды. От этой жажды у меня самой пересохло во рту, тело мелко подрагивало, а голова стала ватной.
Чего же ты так хочешь, Дима? Что тебе нужно от меня? Ведь тело моё ты берёшь, когда приспичит, не спрашивая!
— Ненавижу тебя, — прошептал он мне в губы и грубо впился в них поцелуем.
Из номера мы вышли лишь через два часа, спасибо Даше. Помощница ответственно подошла к вопросу и названивала Бушуеву каждые двадцать минут, а спустя час постучала в номер, но ей, разумеется, никто не открыл. Мы даже не услышали стука, испытывая на прочность письменный стол.
Первый день пролетел быстро и довольно интересно: много новых вариантов для сотрудничества, не меньше ярких проектов. Радовало, что форум проходил здесь же, в Карлтоне, и ехать по пробкам не было нужды. Бушуев оставил меня с Дашей, и я смогла хоть немного привести в порядок свои мысли и отвлечься от той паутины, в которой мы с Димой по уши увязли. А в том, что запуталась в своих чувствах не я одна, я была уверена.
Деловой ужин с партнёрами фирмы тоже прошёл отлично, я даже смогла блеснуть знанием немецкого и показать, что не зря возглавляю свой отдел! Бушуев то и дело бросал на меня изумлённые взгляды. Видимо, образ сексуально озабоченной воровки не вязался с моими познаниями в сфере строительства и владением языком на приличном уровне! Я пару раз, не выдержав, усмехнулась на его взгляд и получила в ответ сдвинутые брови.
— Что это было? — войдя вместе со мной в лифт, спросил он.
Мы как раз поднимались к себе, и терпение окончательно покинуло моего босса.
— Что опять не так? — стараясь говорить спокойно, спросила я.
— Что за нахер ты творишь? Господин Рихтер итак чуть из штанов не выскакивал, мечтая залезть к тебе в трусы, но ты решила подогреть его интерес! — заорал он. — Какого хрена ты вертела задницей перед каждым проходящим мужиком? Недотрах? Так я вылечу! Больше меня позорить не будешь! Сиди в номере и не смей высовываться!
С каждым словом он приближался, а я отступала, пока не вжалась спиной в стену лифта. Бешеный взгляд, которым Дима на меня смотрел пугал по-настоящему! Прижавшись ко мне всем телом, он положил руку мне на шею, слегка надавливая пальцами там, где под кожей с нереальной скоростью проносилась кровь.
— Ты — моя! — прорычал он мне в висок. — Запомни!
Лифт открылся, и Бушуев отошёл в сторону, а я внутренне перекрестилась, как никогда радуясь посторонним людям.