Неожиданный звонок в дверь заставил меня вернуться. Посмотрела в глазок и поняла, что все мои фантазии были лишь слабым отголоском настоящих ощущений. За дверью яростно теребя кнопку звонка, стоял Бушуев. Обида, злость, ненависть — все эти «приятные» эмоции вновь навалились на меня, как тяжкий груз. Он продолжал звонить, а я продолжала смотреть на его мощную фигуру и рассерженное лицо, не решаясь даже шелохнуться.
— Варя! Я знаю, что ты дома! Лучше открой мне! Не думаю, что поломанная дверь входит в твои планы на вечер! — зло проорал Дима, а я в который раз почувствовала, что он не шутит.
Чёрт! Не квартира, а проходной двор какой-то! Если сейчас припрётся Сергей будет вообще полный комплект!
— Доченька, кто там? — раздался из комнаты встревоженный голос мамы.
— Это курьер, не волнуйся, — сказала в ответ и прикрыла дверь в её комнату.
Звонок на мгновение замолчал, и я припала к глазку. Нет, Бушуев и не думал уходить! Придётся открыть, иначе он точно столкнётся с Сергеем, и мне почему-то казалось, что ничем хорошим эта встреча не закончится! Сделав глубокий вдох, открыла замок и выскользнула за дверь:
— Может, ты прекратишь? Маму разбудил! — зло прошипела я. — Какого хрена тебе тут надо?
Лицо Бушуева сделалось ещё мрачнее, глаза буравили меня недобрым взглядом, предвещая много-много неприятных моментов!
— Какого хрена мне тут надо? — прорычал он, ударяя рукой в дверь рядом с моим лицом. — Это я у тебя хочу спросить! Какого хрена ты опять вытворяешь? Ты туго соображаешь? Я могу засадить тебя на много лет, Варя! Твой единственный шанс — делать, что я говорю!
От этих слов у меня просто снесло крышу! Этот непроходимый придурок даже не рассматривал вариант, при котором я ни в чём не виновна! Он только и искал, что улики, подтверждающие мою вину! При этом он запер меня в четырёх стенах, даже не позволив самой найти хоть какие-то ответы, хоть как-то себя оправдать! Зато отымел во все места! Извращенец кобелиный!
— Да это ты туго соображаешь, потому что сперма регулярно бьёт в голову! Блядский альфа-самец, трахающий всё что шевелится! Больше слушать твои оскорбления я не собираюсь! Катись в свою Москву и там засовывай член в кого хочешь! Оставь меня в покое! Ненавижу… — последнее слово так и застряло в горле, потому что Дима ударил второй рукой в миллиметре от моей головы и практически вдавил меня в дверь своим телом, заставляя почувствовать каждый мускул.
— Да, это я уже слышал, — жадный рот впился в губы, язык, несмотря на моё сопротивление, проник внутрь, пробуждая уже ставшие привычными волны тепла внизу живота.
Я попыталась вырваться, толкая его в грудь, но он не дал. Его руки уже скользили по моим плечам, спине, ягодицам, а я будто заколдованная таяла от этих прикосновений. Потеря контроля внезапно отозвалась болью внутри, перед глазами вновь всплыла картинка из ресторанного туалета, где Бушуев пытался меня окончательно унизить. Воспоминание придало сил, и я всё-таки смогла прервать этот сумасшедший поцелуй:
— Нет! Не смей меня трогать! Не смей приходить ко мне домой! Ты — чудовище! Ненасытное чудовище, которому нужен лишь секс! Оставь меня в покое! Ненавижу тебя! Я лучше… — хотела сказать ему о свидании с Артуром, хотела задеть его самолюбие, но увидев, как разгорается пламя ярости в тёмных глазах, замолчала.
Бушуев до хруста сжал мои плечи, и я приготовилась лицезреть в зеркале новые синяки:
— Что лучше? Лучше с Артуром, да, Варя? Он был с тобой нежным, и тебе понравилось? — выплюнул Дима мне в лицо и оскорбительно посмотрел на мою грудь. — Наверное, он тебя ни к чему не принуждал… Зря! Когда ты сопротивляешься, ощущения лишь острее. Уж я-то знаю, что ты уже вся мокрая и готова принять меня! С ним такого никогда не будет! — он отпустил мои плечи и с силой ударил кулаком в стену. — Как бы ты не пыталась играть в ущемлённую гордость, ты всего лишь лживая шлюха! — с этими словами он резко отвернулся и побежал вниз по лестнице.
Глава 25
Я так и стояла, прислонившись спиной к двери. Мне хотелось заплакать, но я не могла. Именно таким я и должна его запомнить. Так даже лучше. Лучше, что он добавил в мой сундучок воспоминаний ещё пару кило негатива и грязи. Каждый раз, вспоминая его лицо, буду представлять его вот таким, с горящими злостью глазами, оскорбляющим и унижающим меня, убивающим всё-то хорошее, что я успела в нём увидеть. Может, я просто придумала это хорошее? Может, его и нет?