Наконец, когда она сделала свою работу и ушла, я вернулась в большую гостиную, надеясь, что на этом мой визит будет окончен.
Адам сидел на диване, задрав одну ногу и читая газету. В руке у него был стакан из толстого стекла, с небольшим количеством янтарной жидкости. Скоч, или что там пьют миллионеры.
Пока меня не было, он успел сменить рубашку и брюки на свитер из тонкой шерсти и светлые джинсы, пережившие не одну стирку, и при этом был босиком. Неожиданно, чего я никак не ожидала, меня взволновало это зрелище.
А еще удивили очки в стильной черной оправе. Они действительно ему шли.
– Это все? – вдруг севшим голосом спросила я, когда он поднялся мне навстречу.
Нет, я что, растаю, увидев мужика без обуви и с очками, делающими его сексуальным?
Я явно теряю разум, если вдруг решила, что он сексуальный.
Да он просто сволочной тиран, который портит мне жизнь.
Не расслабляйся, Грейс!
– Так торопишься сбежать? – Он выгнул одну бровь, ухмыльнувшись.
Я не стала утруждать себя ответом: разве не понятно, что да?
– Ты напряжена, Грейс? – Он прищурился, подходя ко мне ближе.
Ну чего он прицепился?!
– Думаю, это очевидно, – сухо ответила я.
Адам кивнул.
– Да, более чем. Хочешь? – Он указал на стакан в своей руке.
Не то, чтобы алкоголь сейчас прельщал меня, но если это снимет напряжение с моих мышц, тогда почему бы и нет.
– Можно.
Я было сама лаконичность.
Адам подошел к бару, встроенному в стену и налил немного в стакан, после чего передал мне.
– Давай, расскажи мне о себе, – попросил он, облокотившись о спинку дивана.
– Зачем? – Я нахмурилась. – Разве вы и так не разузнали обо мне все, что было можно?
Его брови в удивлении приподнялись.
– Считаешь?
Я хмыкнула и сделала глоток: обжигающе, но по телу тут же разлилось приятное тепло.
– Уверена. Лучше вы расскажите мне что-то о себе. – Я махнула рукой. – Я-то практически не знаю человека, который решил изгадить мне жизнь.
Он кивнул, проигнорировав мой выпад.
– Хорошо. И так: мне тридцать четыре, я всю жизнь провел в Чикаго, у меня есть своя инвестиционная компания, которая делает меня одним из самых богатых людей Америки. – Он развел руками, что, наверное, должно было означать, что ему нечего скрывать.
– Вы не рассказали мне ничего, чего я не узнала из Гугла, – фыркнула я. – Что-то, чего там не написано.
Странное дело: немного алкоголя и маломальский разговор и я немного успокоилась в его присутствии.
– Что ж, еще я эгоистичный, жесткий и деспотичный придурок, который не видит смысла скрывать очевидное. – Он усмехнулся, очевидно забавляясь собственным описанием.
Нашел чем гордиться!
– Ничего нового я не услышала, – закатила глаза я.
– Ладно, Грейс. Твоя очередь.
Он ожидал, что я начну говорить. Ну, как хочет.
– Мне двадцать три, я на выпускном курсе Северо-Западного университета, всю жизнь провела в Чикаго. И еще я в ужасе, растерянности и ярости от того, что один заносчивый, самовлюбленный, много думающий о себе ублюдок решил разрушить мою жизнь.
Я считаю, что я сошла с ума, когда согласилась на это грязное, извращенное предложение, на которое меня толкнул шантажист, угрожающий моей бабушке. – Я так разошлась, что уже кричала, в то время как Адам притих и нехорошо смотрел на меня.
Ох, не стоило мне заводиться и злить его. Но эмоции, которые копились во мне последние дни, наконец, вырвались наружу.
– Грязный, долбанный ублюдок, которому плевать на жизни, которые он калечит! Потому что…
– Достаточно! – рявкнул Эллингтон, прожигая меня яростным, безумным взглядом. В мгновение он оказался рядом со мной, грозно наступая и я попятилась, пока не уткнулась спиной в одну из колон.
– Осторожней, Грейс, – злостно прошипел он, опершись одной рукой в поверхность за моей головой, а второй взяв меня за подбородок – Советую тебе очень тщательно выбирать слова, если инстинкт самосохранения все же не отсутствует в тебе.
Он был в настоящей ярости, и я уже сто раз успела пожалеть, что вывела его из себя.
Блин, что это на меня нашло?
– Когда ты пришла ко мне в офис, я сказал, что выйдя из комнаты, назад дороги не будет. Договор будет расторгнут в том случае, если кто-то из нас будет мертв. – Он с холодным бешенством смотрел в мои испуганные глаза. – А до тех пор ты моя. Моя, Грейс!
Его пальцы сильнее сжали мой подбородок, и я поморщилась.
– Ты моя собственность, Грейс. Я хочу слышать от тебя что-либо только в том случае, если я обращаюсь к тебе. Позволишь себе еще раз подобную выходку и увидишь, каким жестоким хозяином я могу быть.