— Я должна была позволить ему войти, Лана. Я должна была позвонить, я должна…
— Ты сделала то, что думала, будет правильным. Вы были ещё детьми, и ваши родители… Ты думаешь, что они позволили бы вам быть вместе после того, как вы сказали им правду. Они бы повесили вас обоих на стропилах в этой проклятой часовне, если бы вы попытались остаться вместе.
Она была права.
— Делай сейчас то, что должна, Пэйдж. Вы снова свободны в выборе и сделаете всё правильно. Он любит тебя, он сам это сказал. Он простит тебя... и даже если он этого не сделает… по крайней мере, вы хотя бы попробовали, и вы сможете двигаться дальше, — Лана отпила вино и кивнула.
— Я дам ему неделю. Если он не появится в «Галерее», я пойду к нему, — и как только я объявила это, чёрное чувство в моём сердце возросло.
— Хорошо, теперь ешь, потому что ты чертовски тощая, и никто не хочет мешок с костями, — она хихикнула, и я улыбнулась.
Я закрыла глаза, все еще ощущая след его поцелуя, его милость жгла мои губы. Он обвинил меня в том, что я — яд для него, но помиловал сладким вкусом обещания.
12
Автобус высадил меня примерно в двух милях от дома Пэйдж, и мне предстояла прогулка в гору. Прошлой ночью шёл снег, но, несмотря на это, к тому времени, как добрался до её дома, я вспотел и, вероятно, пах как дерьмо. Я обернулся и вытащил лист бумаги из кармана, чтобы убедиться, что нахожусь у правильного дома. Передо мной стоял дворец, скрытый на склоне горы. Это был трёхэтажный дом с серой лепниной и сосновой отделкой, из-за которой здание сливалось с покрытыми морозом елями и зимним пустынным Аспеном (Примеч. Аспен — элитный горнолыжный курорт в США), который его окружали. Это выглядело очень современно, и в то же время — естественно. Дом Пэйдж напомнил мне кое-что из книги архитектора Фрэнка Ллойда Райта, которую однажды я взял в библиотеке. По крайней мере, крутой склон дороги был очищен от снега. Мои икры горели, и мысль, что я почти дошёл до её входной двери меня не особо радовала.
Дверь выглядела тяжёлой, в центре располагалось маленькое квадратное окно с железными решётками. Это казалось чересчур по средневековому в сравнение с остальной частью дома. Я осмотрел массивный вход — как будто я и без этого уже не чувствовал себя неуместно.
Голоса в моей голове начали смеяться:
«Ты не принадлежишь этому месту»
«Ты всего лишь мусор, просто не можешь почувствовать запах своего зловония»
Тиски в груди нервно сжались, я сглотнул и позвонил в дверь. Плотный запах сосны проник в мои лёгкие, когда я попытался глубоко вдохнуть. По ту сторону двери не было ни звука, и чем дольше я ждал, тем больше начинал верить словам в моей голове. Мусор. Она была слишком чистой. Этот дом, с его совершенной архитектурой, эта девушка с совершенной улыбкой, лёгкими изгибами и небольшим ростом... Она была слишком хороша для меня, чтобы её удержать. Неуверенность хлынула в горло и подавила меня.
— Деклан? — голос Пэйдж был добрым, успокаивающим, и он был ярким, как желтый цвет.
Я поднял свой взгляд. На ней были чёрные лосины и большой зелёный свитер, который поглотил её фигуру. Пот покрыл мой лоб толстым слоем, и я потёр шею.
— Извини, дорога заняла много времени, потому что автобус высадил меня на Элк-Авеню.
Её глаза расширились.
— Это почти три мили. Мне следовало попросить моего папу приехать за тобой.
Мысль о том, что её отец забирает меня из коричневого куска дерьма, кучи кирпичей, в которой я жил, вызвала тошноту.
— Всё в порядке, я не прочь прогуляться, — я подарил ей кривоватую улыбку, и она отступила назад, указывая на вход в её замок.
— Ты только что разминулся с моими родителями. У отца сегодня встреча фармацевтов за ужином, — она поморщилась, осмотрев мой внешний вид. — Родители должны вернуться через несколько часов. Кто-нибудь из них отвезёт потом тебя домой, если ты, конечно, не возражаешь побыть здесь так долго. Мне плохо из-за того, что ты шёл пешком так долго... снаружи всё замёрзло.