«Дорога» с её чистыми линиями, кроваво-красной мебелью, черными покрытиями столов была дерзкой, и я была лишь посетителем.
— Она умеет говорить. — Кемпер подмигнул мне и одарил меня глупой улыбкой. — Не думаю, что видел тебя с…
— Всё всегда бывает в первый раз. — Знакомый голос Кирана прозвучал рядом со мной, и я подпрыгнула. — Привет, Деклан… — Он улыбнулся мне. — Добро пожаловать в салон, Пэйдж. — Он прошел мимо нас, как ни в чем не бывало.
— Приятно познакомиться. — Кемпер наклонился с заговорщической улыбкой, приклеившейся к его лицу. — Я уже начал думать, что Деклану не нравятся девушки, — и рассмеялся над собственной шуткой.
— Возвращайся к работе, чувак. — Деклан в шутку толкнул Кемпера плечом, и тот сморщился.
— Полегче. — Кемпер ещё раз меня осмотрел и пошёл прочь, потирая плечо.
Деклан потянул меня за руку.
— Здесь я работаю. — Он кивнул головой к кабинке справа и подвёл к рабочему столу. — Присядь. — И отпустил мою руку с озорной улыбкой.
Я присела на стол, жесткая кожа прогнулась под моим весом. Было удобно и приятно, и внезапно, я смогла увидеть себя, лежащей здесь с закрытыми глазами, а Деклана покрывающего меня своими рисунками.
— Вот что я придумал, — он потянулся к своему карману и протянул мне рисунок. Но это был больше, чем рисунок. Цитата: «Я есть, я есть, я есть» была написана курсивом, и прямо под ней был изображён ритм сердца. Тот, что можно увидеть на мониторе в больнице. Линия была неровной от четких ударов сердца — трех, если быть точным. — Я мог бы сделать это… если захочешь.
Я перевела взгляд с листка на него. Он потирал заднюю часть шеи, будто нервничал, но улыбка, игравшая на губах, предполагала обратное. Я никогда на самом деле не хотела татуировку, но это… Снова посмотрела на листок, и потом снова на Деклана. Рисунок был идеальным.
— Куда бы ты его поместил? — спросила я, и его улыбка стала шире.
Он провел линию пальцем вдоль левой части своей груди, прямо рядом с сердцем.
— Здесь я могу громче всего слышать твое сердцебиение.
Бабочки в моём животе поднялись и закружили, пока не вылетели и не забились у меня в груди.
— Когда?
Его глаза стали кристально чистыми, а улыбка… бесконечной.
— Сейчас, завтра, когда захочешь, — воодушевление в его голосе отражало моё собственное.
— Может, на следующей неделе? Мне нужно выпросить несколько дней на лечение?
— Она затянется достаточно быстро, но…
— Я смогу носить лифчик?
Он усмехнулся.
— Возможно, но не в следующие двадцать четыре часа.
— Тогда на следующей неделе, я узнаю, сможет ли Лука меня подменить. — Я спрыгнула со стола и вытерла потные руки о джинсы.
— Ты серьезно? — спросил он, и я кивнула. Деклан поднял руку к моей щеке и подушечкой большого пальца провел по моему подбородку. — Я не смогу ждать.
Я хотела, чтобы он отметил моё тело чернилами, заставил ложную чистоту, за которую я так долго цеплялась, испариться. Хотела быть связанной с ним — его слова навсегда на моей коже, постоянное напоминание, что я жива… Что это сердце всё ещё бьется… И оно принадлежит Деклану.
Деклан представил меня ещё нескольким сотрудникам. Каждый — точная копия другого. Мужчина, мускулы, татуировки. Была лишь одна женщина, Ронни. Высокая и худая, с бледной кожей и красными губами. Она была словно готическая супермодель с черными волосами и идеальными изгибами, а когда она безразлично пожала мне руку, я почувствовала себя мышкой (и это, мягко говоря). Мои паруса сдулись. Но когда Деклан провожал меня до машины, весело произнес:
— Она лесбиянка.
Я выдохнула и повернулась к нему лицом, облокотившись на водительскую дверь.
— Правда?
— Да.
Я прикусила нижнюю губу, и его взгляд сместился к моему рту.
— Я рада, — только два слова успели вылететь, пока Деклан сокращал расстояние между нами.
Он обхватил моё лицо ладонями, его взгляд всё ещё не отрывался от моего рта, а мой от его рта. Большим пальцем он оттянул мою нижнюю губу.
— Тебе никогда не нужно беспокоиться об этом дерьме со мной, Пэйдж. Не нужно было раньше и не придется сейчас. — Он наклонился, и я почувствовала его мятное дыхание.
Я облизала губы.
— Не нужно?
Он выдохнул, и тепло наполнило меня.
— Нет, — и поцеловал.
Я наклонила голову и приоткрыла рот навстречу его жадным губам. Его язык был мягким и сладким, и от ощущения от Деклана, от его тела, прижимавшего меня к металлу машины, я стала мягкой, как воск. Свободная для него, чтобы он вылепил и сформировал по своей собственной воле. Руками я обняла его за шею, притягивая ближе, а кончиками пальцев скользнула в его волосы. Этот поцелуй мог длиться минуты, часы… дни. Солнце могло сесть и встать, мир мог остановиться, а мы бы даже не заметили. Влажное тепло его рта на моём, мои руки в его волосах, его властное тело, прижатое к моему — каждое ощущение забирало всё, через что мы прошли, и обвивалось вокруг наших конечностей вздохами и тенями. Одиночество, сожаление, боль — всё вплеталось в каждый вздох, каждый вкус, и это делало нас едиными снова. Едиными — в прошлом, в настоящем и в любви.