Я двинула бёдрами, соскальзывая с него и снова погружаясь обратно, и он застонал, стискивая мои бёдра властным захватом пальцев.
Я наклонилась поцеловать его, и он поднял руки к моему лицу. Пальцами он прошелся вдоль линии моих волос, и замер. На несколько секунд. Просто смотрел меня. Его лоб был покрыт бисеринками пота, губы слегка раскрыты, и когда он притянул меня для поцелуя, его глаза словно плавились. Моё дыхание совсем сбилось, когда я отстранилась, разрывая наш поцелуй и нашу связь, и упала рядом с ним на кровать. Щекой прислонялась к груди со стороны сердца, а правой рукой накрыла крест, он пальцами рисовал длинные медленные вызывающие дрожь линии на моей руке, затем на бедре.
Поначалу мы наслаждались умиротворяющей тишиной. Мои пальцы путешествовали по его животу и обратно к кресту, а потом я сказала:
— Я так долго себя винила и никогда не думала, что заслуживаю больше, чем было, ждала от Бога помилования. И когда уже подумала, что последняя часть меня испарилась, он вернул мне тебя. — Я поднялась на левом локте и благоговейно поцеловала его в грудь прямо в центр креста.
Он вернул мою правую руку на татуировку, и я чувствовала каждый вдох и выдох — под чернилами он был живым.
— Ты всегда была здесь, ты здесь, в каждом вдохе. Ты принадлежишь цвету… мне. Это… единственная религия, которая тебе нужна.
Его губы накрыли мои до того, как я смогла заговорить. До того, как смогла сказать, что люблю его и всё в нём. И когда он перевернул меня на спину, его тело, его мускулы, его тепло накрыли меня, и всё, чего я хотела — показать ему, что я ощущаю.
Наши губы не отрывались друг от друга, когда он снова соединил нас. Он занимался любовью со мной, пока не стал всем, что я могла видеть, ощущать и слышать. А потом я заснула, укутанная его сильными руками, накрытая его запахом, его теплом, купаясь в нежности раннего утреннего солнца, струившегося сквозь жалюзи.
Каждая мышца в моем теле ожила следующим утром. Руки болели, а бёдра горели. Побаливало везде. В ванной Деклана было прохладно, когда я включила душ. Я заметила своё отражение в зеркале: моя кожа испещрена его прикосновениями. Следы от пальцев тут и там, но больше всего на бёдрах и их внутренней стороне. Мой подбородок был красным, щёки розовыми, а волосы в беспорядке. Я прикусила уголок губы, пытаясь подавить улыбку. Подняв руку к ключице, я провела линию там, где он целовал меня всего пятнадцать минут назад. Мои глаза закрылись, когда я вспомнила ощущение его бороды на моей сверхчувствительной коже и то, как мы вместе проснулись утром, укутанные его одеялом. Моя спина была прижата к его груди, и мы опьяненные друг другом и нехваткой сна.
Если бы могла, я бы осталась с ним в кровати на весь день, но в какой-то момент реальность победила, и Лиам ударил по двери, предупреждая Деклана, что «его заднице» лучше быть на работе через час.
Дверь ванной открылась, и Деклан зашёл внутрь, закрывая её за собой. На нём не было никакой одежды, и я восхищалась им в ярком свете. Единственный след от мальчика, которого я когда-то знала, сохранился в его кривоватой улыбке, пока он также восхищался видом. Я пыталась провести пальцами по волосам, но это было бесполезно. Его глаза прошлись по моему телу, останавливаясь на каждой оставленной им метке. Его улыбка дрогнула.
— Они не болят, — заверила я его, подходя ближе.
— Ты уверена? — спросил он.
Я кивнула.
— Хорошо, — сказал он на выдохе и поцеловал меня в щеку, отодвигая занавеску душа.
Маленькое пространство душа была наполнено паром и Декланом. Я сжалась перед ним, когда горячая вода ударила мне в спину, расслабляя каждый узел. Руки Деклана покрывали моё тело его мылом той же фирмы, что я помнила. Его пальцы надавливали на мускулы в моих плечах, от его прикосновений я размягчалась. Я также его помыла, изучая его татуировки и пирсинг. Его тело реагировало, когда я проводила пальцами по его V-линии на бёдрах. Деклан всегда был тихим, но мне нравилось, что я могла видеть, как мои прикосновения влияют на него. Я могла видеть это в том, как его зрачки расширялись, как сжимался живот, как челюсти пульсировали, да и во многом другом. Меня опьяняло знание, что я могу доставить ему те же ощущения, что и он мне.
Он улыбнулся и наклонился ко мне с поцелуем. На мои губы лилась вода, когда его язык облизывал контур моего рта. Он застонал и прислонился лбом к моему.
— Жаль, что мне нужно на работу, — сказал он, и я рассмеялась.
— Ты можешь прийти в «Галерею», когда закончишь. Арендатор отказался от брони, и я взяла несколько смен Чендлера, а за это он пообещал разрешить мне пользоваться студией несколько дней. Вчера я кое-что начала в свободное время на работе. Мне не удалось поработать основательно, но я бы хотела показать тебе.