Спустя два часа…
Руслан стоял у окна, выкуривая сигареты одна за другой. Инга стояла с ним рядом, обхватив его руку. Оба молчали, а он думал о своем. Как же хорошо было бы снова вернуться в детство - в те незабываемые и беззаботные дни, когда не ты за себя в ответе, а за тебя кто-то отвечает, без конца запрещает многое, ради твоего же блага. Отстраняет от плохих поступков, чтобы в будущем быть умней и мудрее. Ах, Руслану, как никому другому, смертельно не хватало тех давно прошедших дней и годов: когда он был совсем мал, когда бегал с друзьями по грязным лужам, а мама из окна кричала, чтобы он шел домой и не запачкал одежду, которую она недавно ему купила.
…Он был родом из хорошо обеспеченной семьи, и пошел по стопам своего отца - глава семьи тоже когда-то был архитектором. С пятого класса отец учил Руслана чертить схемы для зданий, затем научил более сложным чертежам. Постепенно Руслан приобрел новый для себя навык - почти профессионально разбираться в чертежах и схемах, а также в различных конструкциях не существовавших еще зданий. Его так сильно затянуло в сферу чертежей, что после окончания одиннадцатого класса парень решил, что станет архитектором. Так и вышло. Первая его мечта сбылась. Мать работала адвокатом и в принципе считалась женщиной-карьеристкой, не особо воспринимавшей семейные обязательства в серьез. Руслан рос сам по себе: отец часто был занят, то же самое относилось и к матери - оба всегда были заняты своей работой и до предела погружены в нее. Еще мальчишкой он становился самостоятельнее с каждым годом все больше и больше; домашние задания выполнял всегда сам и сам поступал в университет, когда был уже взрослым. Те университетские годы Руслан переживал с большим трудом, поскольку никакой поддержки от родных у него не было, за исключением оплаты за учебу - только этим родители его и обеспечили. …Грань между отцом и матерью у Руслана прервалась в один из апрельских дней, когда на улице было довольно холодно. Он, как сейчас, помнит тот день, когда ему позвонили из больницы и сообщили, что родителей у него больше нет. Сердце словно задрожало, глаза сами по себе заслезились, но слезы по щекам не капали, он сумел сдержать боль внутри себя - которая постепенно накапливалась. Со временем его душа превратилась в твердый камень, у него был стержень, который никуда не девался, и никто не мог его сломать. Никто.