— Эй! — окликнула ее Аннализа. — Где же твое чувство юмора?
Кори резко повернулась.
— Не знаю. Может быть, стерлось вчера в метро. Но что я точно знаю — с меня хватит. Вы — ты и все остальные — смеялись надо мной, унижали, оскорбляли. А вы даже приставали ко мне, — она зло посмотрела на Алана Фокса. — Я больше не могу. У меня тоже есть чувства, верите вы или нет. И откровенно говоря, я никогда бы не вела себя так ни с кем из вас. — С этими словами Кори выскочила из комнаты.
Аннализа догнала ее на улице.
— Кори, ну пожалуйста, подожди, — крикнула она, схватив ее за руку.
— Все кончено, все! — выпалила Кори, вырываясь.
— Кори, ну не надо так, пожалуйста. Прости, ты права, это очень низко с моей стороны. Мне очень жаль, ну правда.
— Слишком поздно, — отрезала Кори.
— Нет. Не поздно. Я плохо поступила. Ну ладно, ужасно, — поправилась она, когда Кори взглянула на нее в упор. — Но я хочу с тобой помириться. Ну пожалуйста, прости. Пожалуйста.
Кори не ответила, Аннализа снова схватила ее за руку и заставила остановиться на Баттерси-Бридж.
Кори, тяжело вздохнув, смотрела сквозь Аннализу на скученные дома Челси Эмбанкмент.
— А вообще-то надо тебя поздравить, — проговорила Аннализа, — ты сдала свой вступительный экзамен.
— То есть? — не глядя спросила Кори.
— Это значит, искренне веря в чрезвычайность происшедшего, ты повела себя хладнокровно и ответственно, желая исправить положение дел. Немногие из нас могли бы в такой кризисной ситуации сохранить холодную голову и здравый смысл. Ты вела себя блестяще.
— Но ничего чрезвычайного не было.
— Я знаю. Но я не о том. Я про то, как ты хорошо работаешь. Понимаешь?
А понимает ли Аннализа, хоть отчасти, каково это для нее, подумала Кори.
— И я должна перед тобой извиниться за те ужасные слова, что наговорила, ворвавшись к тебе. Но знаешь, я не думаю так на самом деле. Я схожу с ума от ревности. Когда дело касается Люка, ничего не могу с собой поделать. Вряд ли это меня извиняет, но правда, из-за него я теряю разум. Никогда ничего подобного я не чувствовала ни к одному мужчине, у меня вообще не было таких проблем.
Кори посмотрела на нее, и Аннализа улыбнулась.
— Он так быстро вернулся из Лос-Анджелеса, потому что соскучился. По крайней мере мне так сказал. На самом деле я не очень-то верю, но все равно приятно. Вчера вечером он рассказывал, о чем вы с ним говорили, поэтому вчера из-за Люка у меня все напрочь вылетело из головы.
Кори не издала ни звука. Аннализа заглянула ей в глаза, в каждой черточке ее милого лица отразилось нервное напряжение.
— Кори, я не вынесу, если ты уйдешь, — тихо проговорила она. — Скажи, что прощаешь меня, пожалуйста. Я знаю, я не заслуживаю этого, но…
— Очень хорошо. Я прощаю тебя, — вздохнула Кори. — По крайней мере за розыгрыш. Тебе правда надо что-то делать со своей ревностью, Аннализа.
— Знаю, — вдруг улыбнулась Аннализа. — Ты прямо как мама, она мне говорит то же самое.
— Ох, — сказала Кори, — это мне нравится меньше всего. Пусть уж я лучше буду вульгарной. Спасибо.
— Ну пожалуйста, — застонала Аннализа. — Разве нельзя забыть все, что я тогда наговорила, и начать все сначала?
— Пожалуй, можно, — засмеялась Кори.
Аннализа улыбнулась, потом, опустив глаза, оперлась о перила моста. Кори встала рядом. Она не видела лица Аннализы, пышные волосы, как занавес, разделяли их. Наконец Кори оттянула Аннализу от парапета и с удивлением увидела слезы на ее щеках.
— Хочешь мне что-нибудь сказать? — ласково спросила Кори.
Аннализа покачала головой:
— Нет. Все будет хорошо. — Потом добавила: — Я рада, что ты со мной, — прошептала она.
Кори улыбнулась:
— Я тоже.
Когда они вернулись в офис, все пошло как всегда, утренние события забылись. Но в шесть часов, когда все засобирались домой, Алан Фокс подошел к Кори и пригласил вместе со всеми в бар пропустить по стаканчику.
9
Филипп Дэнби подался вперед и велел таксисту остановиться возле Дорчестера. Половина четвертого. Встреча назначена на четыре.
Обычно на эти свидания он приходил чуть раньше, а свободное время проводил за кофе в Дорчестере. В эти полчаса он наслаждался одиночеством, наблюдая за кипением жизни и думая об отвратительной цели своего визита. Сегодняшний день не был исключением. Он взял кофе, вынул из кейса газету и якобы с головой ушел в чтение.
Филипп приходил сюда, когда у них с Октавией дела были особенно плохи, как накануне вечером.