— Зачем правительству разрешать пришельцу приобретать такую власть, став сенатором? — Спросила я. — Похоже, они просто напрашиваются на неприятности.
Хантер перекатился на бок, лицом ко мне.
— Я думаю, правительство считает, что они всегда могут управлять ими и позволяют им получить власть по человеческим стандартам, чтобы Лаксены были удовлетворены.
Вся эта Лаксен/человек/Аэрум политика увлекала меня.
— Разве нет? Быть сенатором довольно могущественная работа.
— Быть сенатором ничто для расы пришельцев, которые правили галактикой тысячи лет. — Он приблизился, обнимая своей большой рукой меня за плечо. — Но люди — не в обиду — по-прежнему думают, что они на вершине пищевой цепочки. Как думали Лаксены, когда мы впервые появились. Их невежество сделало их слепыми к тому, на что действительно Лаксены способны.
Я вздрогнула, отчасти из-за того, что он сказал, и частично из-за скольжения его руке вниз по моей. Костяшками пальцев он погладил мою грудь и я придвинулась ближе. Его член был тверд снова или же он никогда не расслаблялся. Толстый и вызывающей чувство гордости длины, он чувствовался между нами.
О, вау.
Переключив внимание на его лицо, я покраснела, когда увидела его понимающую усмешку.
— На что Лаксены действительно способны?
— Все, что угодно. Все. — Его рука сдвинулась по моему бедру. — Если они хотели бы владеть Землей, они смогли бы.
— Они будут? — Когда он рывком потянул меня на себя, я испустила легкий вздох. — Они сделают это?
Хантер пожал одним плечом.
— Я не знаю, но однажды население Лаксенов возрастет. Они могут численно превзойти людей.
Его рука скользнула по изгибу моих ягодиц, его палец скользил опасно близко.
— Что насчет Аэрумов?
— Хотим ли мы править Землей? — Его другая рука, на которой я лежала, напряглась вокруг меня. — Аэрумов не сильно беспокоит правление целым человечеством. Мы более заинтересованы в вещах, которые удовлетворят нас.
Мои брови изогнулись на это.
— Нам скоро нужно отправляться в дорогу, — сказал он. — Мне кое-куда нужно зайти.
— Хорошо.
— Но у нас есть еще несколько минут.
Тепло растеклось по моему телу. — Для…?
Другая улыбка образовалась на его губах, и тогда он перекатил меня, посадив сверху одним плавным движением, насаживая на себя одним жестким толчком.
— Этого.
Выгнув спину, я положила руки ему на плечи, чтобы удержать себя, когда он вцепился мне в бедра. Сквозь полуоткрытые глаза, я видела, как он смотрел, где мы были соединены, когда он поднял и опустил меня вниз. Затем его глаза поднялись вверх, встречаясь с моими. В тот момент, казалось, мир остановился, как помпезно это бы не звучало — были только мы. Больше ничего не существовало, я потерялась в нем.
…
Секс никогда не был таким прежде. Вместо удовлетворения сильного желания и освобождения, это превратилось в удовольствие иного рода. Даже в те моменты, пока я держал её в объятиях после первого раза, я уже осознал, как непохоже это было на мои прежние похождения. И после второго раза, я хотел, чтобы она кончила… и я хотел её снова.
Черт, я хотел ее примерно еще сотни раз.
Когда я смотрел, как она одевается в джинсы и просторную рубашку, я захотел взять её снова. Сзади. У стены. На полу. Где угодно.
Если я продолжу думать об этом, мы никогда не отправимся в дорогу, а мне ужасно нужно. Я был близок к тому, чтобы питаться ею. Почему я не сделал этого, было за пределами моего понимания, но я не хотел испытывать свою удачу.
— Ты готова? — Спросил я немного хрипло.
Она посмотрела на меня и кивнула.
— Готова, если ты готов.
Было уже далеко за полдень, но жара поднималась, обещая, что будет долгое и жаркое лето впереди. Она пристегивала себя, когда я забрался в Порше.
Откинувшись на сиденье, она повернулась ко мне.
— Куда мы едем?
— Пригород Мартинсберга, — ответил я, осматривая переднюю часть мотеля, прежде чем выехать. — Мы в нескольких часах оттуда.
— Мартинсберг? — Она нахмурилась. — Что там?
— Кое-кто, кто может дать мне то, что мне нужно.
— Действительно? — Она сложила руки на груди, и милое выражение появилось на её лице. — Расскажи.
Я усмехнулся.
— Опал.
Смятение отразилось на её лице.
— Опал? Как драгоценный камень опал или какая-то старушка по имени Опал?
— Драгоценные камни производят странный эффект на нас и Лаксенов. Иногда хороший. Иногда плохой. Это связано с преломлением и поглощением света.
Серена уставилась на меня, будто я начал говорить на другом языке.