Мы уже проехали мимо моих детей, прежде чем я поняла, что они стоят с Бароном на углу. Не знаю, что меня при этом насторожило. Возможно, то, что обычно они предпочитают сидеть дома. В особенности Кэрри. Даже когда стоит, она предпочитает прислониться к чему-либо.
Обернувшись, через заднее стекло я увидела, что они заметили меня и машут руками. Я попросила шофера остановить машину. Когда я расплатилась, они уже подбежали.
Барон прыгнул на меня, как-будто не видел целую вечность. Успокоив его, я постаралась придать и себе спокойный вид.
— Извините, что я опоздала к вашему приходу из школы. Миссис Гриви еще дома?
— Лучше прогуляемся по Лексингтон Авеню, — сказал Питер, когда я повернула к дому.
У него был такой тихий и спокойный голос, какого я у него почти никогда не слышала.
— Пойдем на Лексингтон, мама. Пожалуйста! — поддержала его Кэрри.
И тут я поняла, откуда у Питера такое каменное спокойствие. Так вел себя Тэд, когда случалось что-то из ряда вон выходящее. У меня по спине, как маленький холодный уж, побежала струйка холодного пота.
— Что случилось? — спросила я, когда мы повернули за угол. Но Кэрри потащила меня дальше.
— Дядя Джоэл напился, — сказала она.
— Или наширялся, — добавил Питер.
— Да, это могли быть наркотики, — согласилась Кэрри, — если конечно, он просто не спятил.
Я остановилась, и, когда они оба схватили меня за руки, запротестовала.
— Почему мы не можем остановиться?
— Он мог заметить твое такси.
— Ну и что? Где миссис Гриви?
— Она испугалась и ушла вместе с нами. Только она не стала ждать, пока мы вытащим Барона, — сказала Кэрри.
— Расскажите же, что случилось, — потребовала я.
— Не знаю. Он был в твоем кабинете, и вдруг мы услышали странный грохот.
— Какой грохот?
— Как-будто он бился о стены комнаты, ломал мебель, орал, кричал…
— Что он кричал?
— Трудно сказать. Он кричал на испанском.
— Я надеюсь, вы не подходили к нему? — наконец спросила я.
— Питер подходил, — сказала Кэрри.
— Я только хотел узнать, могу ли я чем-нибудь помочь, скромно признался Питер. — Если бы понадобилось убежать, то я бы успел. И точно, он выскочил на лестницу.
По-моему, у меня начиналась истерика.
— И что было потом?
— Он закричал на нас, — сказала Кэрри.
— На английском?
— Да, — ответила она, — но какую-то ерунду. О том, что не даст нам загнать себя в какое-то темное место. А разве в Бельвью было темно?
Я не могла ответить, а лишь покачала головой.
— Может, у них там была темная комната, которую использовали для наказания? Он кричал, что там так темно и сыро. Разве в этом есть какой-то смысл? — она на секунду задумалась и продолжила: — После этого вообще все пошло кувырком. Миссис Гриви страшно испугалась, Барон залаял, а когда он бросился за нами, мы забрали Барона и выбежали на улицу. Думаю, с Вальтером будет все в порядке, у нас не было времени его разыскивать.
Кэрри виновато опустила голову.
— С ним будет все хорошо, — сказала я.
Я уже не слушала их. На меня надвигался новый ужас. И не могла понять, то ли это так странно совпало время, то ли церемония Дона Педро имела реальное материальное воплощение.
Люди уже возвращались с работы, и на Лексингтон Авеню было много народу. Оставив детей возле витрины аптеки, я зашла внутрь, чтобы позвонить.
Я позвонила Эрике домой, но на мой звонок никто не ответил. В госпитале мне ответила лишь ее секретарша. Когда я сказала, что мне срочно необходимо переговорить с ней, она посоветовала оставить мой номер телефона. Номера телефона у меня теперь не было.
Я положила трубку, и, посмотрев на своих детей и большую, черную овчарку, почувствовала себя цыганкой. Барон осложнял мою проблему до крайности. С ним я не могла отвести детей в ресторан или в кино.
Мысль о том, что с моим разношерстным караваном мне придется скитаться по улицам, наводила на меня тоску. Я не могла отвести детей к Тэду не объяснив, что произошло, а так как Тэд и без того злился, что Джоэл живет у нас в доме, я боялась, что ему в голову придет какое-нибудь примитивное решение этой проблемы, например, вызвать полицию, чтобы она забрала его.
И тут я вспомнила о Гансе Рейхмане. Я вновь подошла к телефону и позвонила ему. Он тотчас ответил. Доктор довольно быстро вспомнил Парк-Берне, но на всякий случай спросил мою фамилию. О местонахождении Эрики ему было неизвестно.
— Мне кажется, она поехала в Роклендский госпиталь. Она пишет книгу о шизофрении, вызванной действием наркотиков, а там находится молодой музыкант, которого она хотела бы обследовать.