Он снова поглядел на меня.
— Но они иностранцы? Давайте-ка возьмем Ульямса Джеймса «Принципы психологии». Он рассказывает о четырнадцатилетней девочке, живущей в прозаическом местечке Ватсека, штат Иллинойс. Она была одержима умершим мальчиком. Доктор Грей ссылается на материал, напечатанный в «Нью-Йорк Джорнал» в прошлом веке. Тот же случай описывается в книге Бастиана. Вся следующая полка — это современная американская спиритуалистическая литература, дающая описание подобных случаев. — Он внимательно прошелся взглядом по полке. — А вот как раз то, что мы ищем. Одержимость мертвыми с Карибских островов. Экспертом по этому вопросу является доктор Майел Сингх из Тринидада. И, кроме того, нам очень повезло. Он сейчас находится в Соединенных Штатах, преподает тропическую ботанику. Поговорив с вами, я позвонил ему. Он нас ждет.
Я была ошеломлена.
— Он остановился на Бродвее, в нескольких кварталах отсюда. Мы будем у него через десять минут.
Сент-Джермен был одним из немногих, доживающих свой век отелей верхнего Бродвея, оставшихся стоять среди дорогих многоэтажных домов. С одной его стороны стояла закусочная Хаймена, а с другой — процветающий кинотеатр. Когда мы вошли, из отеля выходили две пожилые дамы и молодой раввин.
Доктор Рейхман в своем великолепном костюме и дорогом галстуке был здесь совершенно неуместен, но, казалось, с легкостью не замечал этого. Пока он болтал по внутреннему телефону, я оглядела холл — обшарпанные кресла, почерневшая от времени кадка, которая, по-видимому, когда-то содержала в себе фикус — и снова почувствовала некое головокружение от происходящих со мной событий, как утром этого дня в Эль-Баррио.
Ощущение это росло по мере того, как мы поднимались на четвертый этаж на старом скрипучем лифте. Выйдя из лифта, мы прошлись по изношенным коврам, изучая номера на дверях, пока не нашли, наконец, обиталище доктора Сингха.
Он уже ожидал нас в дверях, подчеркивая тем самым свою британскую пунктуальность. Это был худощавый человек около шестидесяти лет, с темной кожей, в бледно-голубом тюрбане. В нем было что-то от девятнадцатого века. Было видно, что он имел неплохое английское образование. Как я узнала позже, это был Кембридж. Отец его был преуспевающим индийским купцом, но судьба поворачивалась к нему разными сторонами: купеческая роскошь не вязалась с пребыванием доктора Сингха в Сент-Джермене.
Он провел нас в комнату с высоким потолком, выходящую окнами на Бродвей. В комнате находился камин, переделанный в газовый нагреватель, просиженные кресла и покрытый стеклом письменный стол с облупившейся полировкой, из тех, которые в свое время назывались «секретарскими». На столе стояла еще горячая электрическая плитка с кастрюлей, и по всей комнате пахло тушенным мясом. В нише один из углов занимала кровать, а наброшенное покрывало придавало ей сходство с диваном.
Первые несколько минут нашего визита были заняты приготовлением мятного чая и раздачей кунжутовых пирожных. Наконец доктор Сингх сел напротив меня и произнес:
— Я слышал, что вы попали в несколько необычную ситуацию.
Доктор Рейхман кивнул мне и, чувствуя себя как ребенок, которого заставляют читать стихи для гостей, я вновь пересказала свою историю. Когда я запиналась или пропускала что-либо, доктор Рейхман поправлял меня. Так он провел меня через все события сегодняшнего дня.
Когда рассказ был окончен, наступило молчание. Затем, отхлебнув из чашки, доктор Сингх спросил:
— Как вам чай? Не слишком сладкий?
Чай и впрямь был настолько сладким, что я пила его, преодолевая приступы тошноты. Меня выручил доктор Рейхман, который решил прекратить церемониальную часть нашей встречи и перейти к делу.
— Я нахожу, что эта встреча в цветочном магазине наиболее интересна, — сказал он. — Статуэтка Сан-Маркоса, ром…
— Да, это «Бела-бела», — сказал доктор Сингх. — Магический круг, пение с использованием многоголосья, одержимость молодого танцора… Это один из способов установления контактов с умершим.
— Ага, значит это что-то типа Вуду? — спросила я и тотчас поняла, что совершила ошибку.
Доктор Сингх посмотрел на меня как на нерадивую студентку, и меня охватила тоска. Джоэл на время был забыт, и мы занялись вопросами теории.
— Вуду, а точнее «Водон», — сказал он, — следует отличать от «Обеа» или эспиритизма. То, что произошло с вашим братом ничего общего не имеет с «Водон», который представляет собой парное магическое действо, исполняемое жрецом и жрицей в присутствии идола или иного фетиша. Этот культ берет начало в африканских племенах Йоруба из Дагомеи, а также широко распространен на Гаити.