Затем доктор Рейхман попытался успокоить меня светской беседой, но слова доктора Сингха не давали мне покоя. С чрезвычайной вежливостью мы попрощались, но страх уже прочно вселился в мое сердце.
Возвращаясь по темному весеннему городу в свой огромный дом, стоящий неподалеку от планетария, доктор Рейхман решил приободрить меня.
— Дорогая моя, принуждение, ведущее к развитию у человека вторичной личности — отнюдь не редкость. Встречалось достаточно подобных случаев, и пациенты выздоравливали. — Как в старые добрые времена он подал руку, чтобы я спустилась с тротуара. — Не обращайте внимания на то, что мы продолжаем все эти магические поклонения и языческие жертвоприношения. Считайте это новомодным психиатрическим лечением. Все надо опробовать, чтобы докопаться до причины. Часто это комплекс вины, иногда — какой-нибудь пустяк в далеком, далеком детстве.
— Как вы думаете, это он убил Шерри?
В сумерках я не могла разглядеть его лица, но он помолчал минуту и крепче сжал мою руку, выражая сострадание.
— Йа, мы должны во всем разобраться, да и полиция тоже. Похоже, что он беспокойный парень. Но, вы понимаете меня, ему не грозят какие-либо уголовные преследования. Ни тюрьмы, ни высылки… На худой конец — специальное лечебное учреждение.
— Метьюван? — это была специальная лечебница для сумасшедших преступников. В моем голосе, по-видимому, прозвучали нотки горечи.
— Дорогая моя, мы сейчас обсуждаем лишь ваше предположение. А оно имеет под собой почву. Мы должны трезво оценивать ситуацию. Если он совершил это преступление, он не только болен, но еще и опасен.
Опасен, Бог мой, опасен. Если он убил Шерри, он, без сомнения, опасен. Это слово эхом отдавалось в ушах.
— Вы не должны встречаться с ним до тех пор, пока он не будет госпитализирован.
— А кто же… ?
— Этим займется доктор Лоренс. Мне бы тоже хотелось заняться этим делом. Не столько из-за нашего с вами знакомства, сколько из-за профессионального интереса. Но я не могу. Сегодня в одиннадцать вечера я улетаю в Лиму, чтобы встретиться со своим коллегой. У него очень мало времени. Вскоре он уезжает с согласия перуанского правительства изучать племена Тьерра-де-Фуего.
— Понимаю, — сказала я.
Мы обошли группу людей, выгуливающих собак.
— Я сейчас позвоню доктору Лоренс, — сказал он ободряюще.
Его слуга отпер дверь, мы вошли в дом и направились к телефону, чтобы позвонить Эрике.
Когда мы нажали на кнопку звонка, открыла сама Эрика. Она была в джинсах и босиком, из-за чего выглядела более миниатюрно. В руках она держала кофейник.
— Проклятая зажигалка опять не работает, — сказала она. — У нас где-то были спички. У тебя нигде не завалялся коробок, дорогуша?
Я открыла, было, сумку, но Питер достал коробок из своего кармана, на что Эрика отреагировала радостными восклицаниями, и мы последовали за ней на кухню по белым меховым коврам и под флагами с магическими изображениями.
Я решила не спрашивать Питера, зачем ему спички. Я решила, что мне пока везет и они не курят марихуану.
— Разве Чарли нет дома? — спросила я вместо этого.
— Не говори о нем. Я в бешенстве. Он улетел в Амстердам, несмотря на то, что я настоятельно просила его остаться.
Я припомнила о его голландском романе.
— А когда он вернется?
Она поставила кофе на плиту и зажгла под ним газ спичками Питера. — А кто его знает? Он как Кати, которая бегала по болотам за Хетклифом. Если я смогла бы найти его, то уже выгнала бы.
Питер и Кэрри, которые не видели ее почти со дней своего младенчества, были в восторге. Психиатр, у которого дома белые меховые ковры и по уши влюбленный слуга, производит головокружительный эффект на молодежь.
Если она и удивилась, увидев, что мы появились в таком количестве, то скрывала это. Приготовив кофе, она достала мороженое, а затем включила детям «Поляроид», чтобы они занялись фотографированием друг друга.
После этого мы наконец направились в ее кабинет. В отличие от кабинета доктора Рейхмана, он был обставлен мебелью из тикового дерева и увешан датскими шерстяными гобеленами. Поставив на стол передо мной пепельницу, она уселась на покрытый шерстяным покрывалом диван.
— Ганс заявил мне, что Джоэл одержим демонами, — сказала она.
Я не отрицала. Если не принимать во внимание иронию, это было довольно близко к реальности.