Сзади меня окликнул Марк:
— Лин, ты же вся промокла. Почему не села в машину?
Мужчина открыл мне дверь и после сам залез внутрь. Автомобиль тронулся.
Муж стал усилено тереть мои заледеневшие ладони. Он убрал мои волосы на одну сторону, снял с себя пиджак и накинул сверху, обняв меня за плечи.
Его запах снова проникал под мою кожу. Глаза сканировали мое состояние и не отрывались от глаз, однако я старалась невозмутимо смотреть в окно.
— Поехали быстрее домой.
Всю дорогу он не переставал меня обнимать. Когда мы уже приблизились к воротам, муж распорядился насчет горячей ванны и чая.
— Если ты заболеешь, я не позволю тебе общаться с Алисой. Надеюсь, что ты понимаешь — никакое состояние не поможет тебе избежать моей кровати.
Он сидел рядом со мной, пока я принимала ванну. Принес сухую и теплую одежду и просто молчал, будто что-то обдумывая. Я налила вишневую пену и, закрыв глаза, пыталась игнорировать его присутствие. Он даже не позволил увидеться с Алисой, мотивируя это тем, что сперва мне нужно согреться и высохнуть.
Наконец Марк сказал:
— Я понимаю, что тебе было трудно. Я множество раз наблюдал, как ты играешь на сцене, но в жизни ведь все не так просто, да? Я тебя предупреждал, что так будет. Через пару дней мы идем на светский ужин, настоятельно тебе рекомендую гораздо лучше к нему подготовиться, потому что за твои ошибки будет платить Алиса, которой я не позволю с тобой общаться. Ты меня поняла?
Я кивнула, по-прежнему не открывая глаза. Вдруг Марк резко приблизился, схватил меня за плечи и повернул к себе. Он желчно прошипел:
— Смотри на меня, когда я с тобой говорю. Твои глаза всегда должны смотреть лишь на меня, ты поняла? Отвечай!
Он больно встряхнул меня. Часть воды расплескалась и на его футболку, но Марк даже глазом не повел. Он прожигал меня безумным взглядом и все сильнее сжимал свои руки.
— Хорошо. Я сделаю все, как ты скажешь, просто отпусти меня и не вмешивайся в мое общение с дочкой.
— Мы семья. Хочешь ты того или нет, но она и мой ребенок тоже.
Я спокойно смотрела на него, ожидая очередного удара, но его не последовало. Марк провел ладонью по шраму на шее, который остался после того, как я осколком нанесла себе повреждения, пытаясь заставить мужа себя услышать.
Несколько минут мы молчали, затем мужчина поднялся и вышел, бросив напоследок:
— Приводи себя в порядок. Я жду в гостиной. Не терпится кое-что тебе показать.
Я не торопилась. Хотелось провести вечность в ванне, где так тепло и тихо, однако постепенно даже вода остывала, и мое тело начинало снова замерзать.
Вылезла из ванны, привела себя в порядок, оставив волосы наполовину влажными. Направилась к Марку. Он стоял у дивана, убрав руки в карманы и приняв расслабленное положение.
— Почему Алиса все еще не здесь?
Я остановилась, чувствуя, как ускоряется мое сердцебиение. Я слишком не доверяла мужу, и любая ситуация заставляла меня дрожать от страха за дочь.
— Ей не стоит видеть то, что я собираюсь тебе показать. Присаживайся.
Я настороженно села. Марк взял пульт и приблизился ко мне.
— Сейчас я покажу тебе одну запись, которую крутят по всем каналам. Перед тем, как ты ее посмотришь, настоятельно рекомендую вспомнить, что сверху наша дочь, с которой ты видишься только благодаря мне. Без глупостей.
Я кивнула и сцепила ладони вместе. Марк нажал на кнопку, включив телевизор.
Я сидела будто в какой-то прострации. Словно я вовсе не здесь, словно это лишь сон, и я осознаю, что через пару минут смогу проснуться и все забыть.
На меня с экрана смотрел Роман. У него появилась легкая щетина. Сердцу стало еще тревожнее. Я осторожно повернула голову и посмотрела на мужа, который все это время сканировал мое лицо. Он кивнул и жестко сказал:
— Смотри дальше.
Дальше появилась сводка новостей и диктор, слова которого просто поднесли мне мыло и веревку, оставив совершенно без шансов спастись в этом огне ненависти:
— Сегодня наконец-то был задержан опасный преступник, который покушался на жизнь жены и ребенка известного бизнесмена Марка Горчакова. Как оказалось, за этим темным делом стоял Роман Римский. Мужчина работал не один, однако поймать удалось лишь его, поскольку от подельников в страхе обнаружения Роман избавился самостоятельно, убив троих. Подозреваемый не признает свою вину, на него оформлено дело и пока что мужчина будет дожидаться суда в месте лишения свободы. Его перевезли в Санкт-Петербург, дальнейшая судьба будет определена именно там.
Я собиралась вскочить, поскольку больше не могла это слушать, однако Марк резко схватил меня за плечи и заставил вернуться на прежнее место. Он повторил:
— Смотри.
По лицу потекли слезы. Последним, что я услышала из записи, было следующее:
— В скором времени ему будет вынесен приговор. Срок лишения свободы будет зависеть от показаний Ангелины Горчаковой, которая является жертвой преступника, и от улик, все еще собираемых в Геленджике, где девушку держали в заключении больше пяти лет. Если Роман Римский не признает свою вину, ему грозит до 15 лет лишения свободы.
Марк выключил телевизор. Тишину разрушала лишь моя истерика. Я даже не пыталась сдержать слез. Я наконец-то поняла, почему все это время муж был относительно спокойным и довольным. Он подставит дорогого мне человека, заставит меня обвинить Романа и тем самым моими руками разрушит его жизнь. Очередная жертва, которая пострадает из-за меня и моего эгоизма.
Со всей дури влепила Марку пощечину. В этот момент я забыла все его предостережения. Мне было больно и страшно.
Мужчина дотронулся до покрасневшей щеки и усмехнулся:
— Если это приведет тебя в чувства, всегда пожалуйста. Однако подставлять вторую я не собираюсь.
Я ударила его в грудь, однако Марк даже не шелохнулся.
— Зачем ты так со мной? К чему такая жестокость? Он же невиновен! Как ты можешь спокойно спать, зная, что другой человек страдает из-за тебя! Ты чудовище, Марк! Как бы ты ни притворялся на публике, сколько бы денег не жертвовал на благотворительность, это тебе не поможет. Твои руки по локоть в крови! Чокнутый ублюдок, я тебя ненавижу!
Марк выждал пару минут, и, когда я выдохлась, крепко схватил за ладонь, прижав к себе:
— Лин, не заставляй повторять дважды. Я тоже могу разозлиться. Ты так спокойно проявляешь чувства к другому мужчине при живом муже. Это ты называешь справедливостью?
— Он относился ко мне как к человеку, а не как к кукле, которую можно наряжать по своему настроению и бить, выпуская пар! В твоем понимании это — любовь?! Ты убиваешь меня, ломаешь, контролируешь!
— Тише, а то дочка услышит.
— Звукоизоляция не позволит. Я не дам тебе уничтожить жизнь еще одного человека, вина которого лишь в том, что он был добр ко мне!
— Осторожнее, Лин, ты переступаешь грань. Сперва я захотел уничтожить его. Убить собственными руками, однако потом мне пришла прекрасная мысль. За спектаклем будет в разы интереснее наблюдать, если ты сама его уничтожишь.
— Я не сделаю этого. Я выступлю в суде и скажу, что он невиновен!
— Интересно, а у тебя есть доказательства этого? Мне ничего не стоит выставить тебя как жертву Стокгольмского синдрома и сделать сумасшедшей.
Глава 19. Скоро тебя ждут проблемы, ублюдочный муж
Я вновь замахнулась, но он поймал и вторую ладонь:
— Ты просто бессердечный ублюдок! Сколько боли ты должен принести людям, чтобы остановиться?
В его голосе снова прорезался метал:
— Всегда считал тебя умной женщиной, но в последнее время ты слишком сильно разочаровываешь. Все зависит лишь от тебя, Лин. Когда ты осознаешь, что твое место рядом с мужем, а главная задача — любить его, все закончится.
— Я не могу тебя любить после всего, что ты сделал!
Он отпустил меня и развел руки в стороны:
— Тогда будут новые жертвы. Кого ты не пожалеешь в следующий раз? Доктора, охранника, случайного прохожего? К кому бы ты ни обратилась за помощь, рано или поздно им придется расплачиваться за каждую минуту, проведенную с тобой.