Так должно быть.
Наконец-то я стёрла все признаки твоего присутствия — за исключением самого стола.
Четыре минуты.
Задвигаю коробку в угол, за диван, который чудом пережил моё отсутствие. Максим, мой временный заместитель, сумел сохранить его в живых.
В отличие от моей практики.
Нет, моя практика не мертва, просто… увядает. Выдыхаю, когда наружная дверь скрипит и захлопывается. Приглушённый голос Софы, моей ассистентки, приветствует пациентку — к счастью, одну из тех, кого я лечу годами. Из первых. Из тех немногих, кто остался со мной.
Опускаюсь в кресло за столом. Большинство оставшихся пациентов, наверное, даже не знают, что случилось. Мне удалось избежать публичности — моё лицо не мелькало в газетах и новостях. Я скрывала его, входя и выходя из квартиры, появляясь на поминках. Помогло и то, что фотографии известных хоккеистов с похорон явно стоили дороже, чем снимки незнакомой женщины, прикрывающей лицо. Моё имя упоминалось в статьях, но не то, под которым меня знают пациенты. Я всегда работала под девичьей фамилией — тебе это не нравилось, но теперь я благодарна себе за это. Это стало моей страховкой.
Слышу, как Софа что-то говорит о новой страховке и документах, закрываю глаза, благодарная за эти несколько дополнительных минут. Кажется, я ждала этого дня месяцами, истирая подошвы обуви в ожидании момента, когда смогу вернуться и обрести цель в жизни.Но теперь, когда этот момент настал…
А что, если я больше не способна на это?
Что, если после всего случившегося я не смогу ничего изменить?
Достаю телефон, чтобы отвлечься. Палец сам скользит к электронной почте, где ждёт подтверждение:
Ваше объявление одобрено и будет показываться еще четырнадцать дней.
Резко закрываю письмо, испытывая отвращение. Мы даём рекламу моей практике — словно я какая-то дешёвая адвокатесса, выискивающая клиентов по несчастным случаям. Раньше все пациенты приходили по рекомендациям.
Мне следовало бы быть благодарной Софе за то, что она взяла это на себя. Вместо этого я чувствую горечь от необходимости такого шага.
«Т ы вернёшься к прежнему уровню», — успокаивала она меня на прошлой неделе, когда я выразила сомнения насчёт рекламы. — «Но сейчас ты потеряла сорок процентов пациентов. Нужно что-то делать».
Вот мы и размещаем объявления, предлагаем скидки тем, кто платит наличными, и прочие вещи, от которых я бы с презрением ещё недавно отвернулась.
Но сейчас речь идёт о выживании.
Моей практики. И моём собственном.
Когда-нибудь всё станет иначе. Когда-нибудь люди будут приходить, услышав хорошие отзывы.
Открываю другое приложение, поглядывая на дверь — у меня ещё есть минута-другая, пока пациентка заполняет медицинские формы. Лёгкое волнение пробегает по спине, когда приложение для знакомств сообщает о новых сообщениях .
Два сообщения.
Первое — от мужчины на пять лет младше меня, с рыжеватыми волосами, голубыми глазами и игривой ухмылкой. Его зовут Филипп. Обычно меня не привлекают такие типажи, но в его улыбке есть что-то… намекающее, что он интереснее, чем кажется. Чистая фантазия, конечно. Мы обменялись парой игривых комментариев, и он предложил встретиться на кофе. Вряд ли я скоро соглашусь. Но я всё же отправляю быстрый ответ — это полезно для меня. Пробую воду. Постепенно привыкаю к мысли, что когда-нибудь снова смогу быть с кем-то.
К тому же это безопасно — почти анонимно. Я могу писать что угодно, ошибаться или просто перестать отвечать без последствий: в профиле нет моей фамилии, а фото показывает лишь смутную улыбку.
Закусываю кончик ручки и открываю второе сообщение. От нового парня — мы ещё не общались, но, видимо, лайкнули друг друга, раз он смог написать.
Он красивый. Тёмные волосы, тёмные глаза, ямочка на щеке, из-за которой кажется, что он любит приключения. Читаю его сообщение.
Первый абзац — комплименты. Пишет, что ему нравится моя улыбка и всё, что он увидел в моем профиле. Неплохое начало.
Второй абзац — о нём самом. Адвокат, 38 лет, живёт в центре. Но дальше… всё идет под откос.
«Помешан на хоккее, играл в университете, но до больших лиг не дотянул».
Удалить.
И в тот же миг улыбка сходит с моего лица, а мысли вновь возвращаются к тебе — готова ли я вообще к этим знакомствам?
Стук в дверь прерывает мои размышления. Софа с улыбкой заглядывает в кабинет:
— Твоя первая пациентка здесь. У тебя есть ещё пара минут — она обновляет анкету.
Нервно вздыхаю.
— Отлично. Спасибо.
Она заходит внутрь и протягивает коробку:
— И тебе пришла эта посылка. Прости, я вскрыла — подумала, это бумага, которую вчера заказывала.
Для офиса я ничего не заказывала. По крайней мере, не помню такого. В последнее время моя память не отличается особой надежностью. Беру вскрытую коробку. Внутри книга.
Слышала о ней, но не читала.
— Я не заказывал это, Софа.
— Правда? Я заметила, что в адресе неправильно указан номер офиса. Но на ней написано твоё имя, — она пожимает плечами. — Наверное, ошибка. А сериал ты видела? По этой книге сняли.
— Нет.
Она улыбается.
— Очень крутой. Жутковатый, но затягивает. Там о парне, который преследует женщин.
Несколько раз моргаю, разглядывая этикетку. Моё имя действительно указано, хоть номер офиса и неверный.
— Там про сталкера?
— Ага. Тебе стоит это прочитать. Только не делайте это ночью в одиночестве — обос… прости, очень страшно. Там кровавые убийства и всё такое.
Резко бросаю книгу обратно в коробку.
— Верни её. Я не хочу это читать.
— А, конечно. — Софа натянуто улыбается. — Без проблем. Я провожу Лескову, как только она закончит.
— Спасибо.
Моя помощница закрывает дверь моего кабинета, а я остаюсь с неприятным ощущением. Книга о сталкере, адресованная мне? Это очень странное совпадение. Хотя нечистая совесть способна на такое — соединять точки в несуществующие линии. Сколько раз я повторяла это пациентам? Это не слишком тонкий намёк, что я играю в опасную игру.
Через несколько минут — новый стук в дверь. На этот раз Софа впускает мою первую пациентку.
Меня охватывает паника, но когда госпожа Лескова улыбается, я автоматически приветствую её, говорю, что тоже скучала, и да, вернулась насовсем. И тут что-то щёлкает в моей голове. Слова сами льются из уст, рука делает заметки в блокноте. Она рассказывает о муже, собаке и невестке. Это как езда на велосипеде — я просто села и начала крутить педали, как будто ничего не изменилось.
Хотя всё изменилось.
Вскоре мягкий звук таймера, отслеживающего время, на столе рядом со мной прерывает сеанс. Я проверяю часы — не верится, что прошёл целый час. Но так и есть. Мы с госпожой Лесковой завершаем беседу, обсуждаем смену препаратов от тревожности, и я провожаю её к двери.
— Как прошло? — Софа встречает меня свежей чашкой кофе и ободряющей улыбкой.
Улыбаюсь в ответ, размышляя, можем ли мы стать подругами. Не испортит ли это наши рабочие отношения? Мы и так довольно близки …
— Хорошо, — говорю я. — Рада, что первый пациент оказался знакомым. Думаю, это помогло войти в ритм.
— Это прекрасно, — она достаёт что-то из заднего кармана, но не протягивает мне. — Жаль сообщать, но к нам заходил этот человек.
Всматриваюсь в визитку в её руке и сразу узнаю логотип. Два сжатых кулака.
Хмурюсь.
— Кто-то из «Матерей против злоупотреблений врачей» приходил сюда? В офис?
Софа кивает.
— Её звали Мария Фомина. Выглядела… пугающе. Нервная, с тиком лица и обгрызанными до мяса ногтями. Её рука дрожала, когда она протягивала мне визитку.
— Чего она хотела?
— Она хотела поговорить с тобой во время сеанса. Когда я сказала, что ты занята, она начала рассказывать о своей группе и их целях. Потом спросила, может ли записаться на приём. Я ответила, что она может оставить сообщение, и если ты захочешь с ней пообщаться — мы перезвоним.