Не спринтовала.
У меня не было причин. Всегда не любила бег, часто повторяя старую шутку: «Я бегу, только если кто-то меня преследует» .
И сегодня ночью, в прямом или переносном смысле, кто-то меня преследует.
Глеб.
Заставляю себя сесть на диван в гостиной, включить настольную лампу, попытаться мыслить рационально. Но лёгкие сдавливает, а разум мчится, перебирая последствия.
Это меняет всё.
Вспоминаю те первые дни, когда следила за ним издалека. Наблюдала, как он заходит и выходит со склада, потом направляется в университет. Обедает с разными женщинами. Сколько времени прошло с тех пор, как я уронила брелок?
И почему он не предъявил мне ничего?
Прошли месяцы.
Ночь, когда Глеб застал меня на свидании с Марком. Когда он просто так появился в моём офисе, ведя себя так, будто не знает меня. Я думала, это череда совпадений. Но это не было совпадением.
И вот это преследование — сколько раз я думала, что кто-то идёт за мной?
О Боже, взлом моей квартиры. Книга о сталкере!
И эта Hello Kitty!
В панике хватаю свой мобильник. Рука дрожит, когда пролистываю контакты и иду в спальню. Квартира внезапно кажется очень большой.
Очень пустой.
Больше всего на свете мне нужен знакомый голос.
Карина? Могу ли я позвонить ей после всего этого времени?
Мы когда-то были хорошими подругами. Мне нужен кто-то, кому я могу доверить эту тайну. Кто-то, к кому я могу поехать, кто позволит мне переночевать в их гостевой спальне. Потому что я не могу оставаться здесь.
Не сегодня.
Не одна.
Карина подойдёт.
Прокручиваю вниз до её имени и нажимаю вызов, одновременно хватая первую попавшуюся спортивную сумку и начиная бросать туда самое необходимое — нижнее белье, сменную одежду, обувь. Телефон звонит и звонит, прежде чем, наконец, переключается на голосовую почту.
— Чёрт, — бормочу и бросаю телефон на кровать.
Он знает, где я живу. Он знает, где я работаю. Он преследовал меня снова и снова. Это не я его преследую.
Это он преследует меня.
И у меня нет ни малейшего понятия, какова его конечная цель — моя изначально была помочь ему. Ну, может, не совсем изначально. Сначала мне было любопытно.
Как он мог улыбаться? Смеяться?
Но я знала, что это фасад. Ему должно быть больно. И мне нужно было это увидеть. Мне нужно было почувствовать его боль, я заслуживала страдать вместе с ним. И я страдала, во время наших сессий. Но потом я подумала, что могу помочь. Искупить вину, может быть. Найти способ помочь ему справиться с его горем. Но, может, у него уже был свой способ — месть.
Мне.
Нет, нет, нет.
Если бы он хотел причинить мне боль, он бы уже это сделал, верно?
Стою совершенно неподвижно, с брюками в руке, взгляд расфокусирован, пытаясь понять. Ведь это правда, не так ли?
Если его целью было причинить мне боль — заставить меня страдать — он мог бы сделать это уже сейчас. У него было предостаточно возможностей. Он мог бы причинить мне физический вред или добиться повторного лишения моей лицензии. Но он этого не сделал. Что заставляет меня задаться вопросом, каков его план, если не причинить мне боль?
Что он хочет от меня?
Сглатываю.
Застёгиваю сумку.
Хватаю телефон и набираю номер Софы.
Её голос сонный, но я не останавливаюсь, чтобы подумать о времени. Просто начинаю тараторить в трубку.
— Алло? Софа? Отмени все будущие приёмы с господином Соловьёвым. Нет. Нет, я не хочу это обсуждать. Мне всё равно, что ты ему скажешь. Просто отмени их.
Отключаюсь и проверяю глазок входной двери.
Глеба нет.
Осторожно приоткрываю дверь, торопливо спускаюсь по коридору и вырываюсь из здания. Я не знаю, куда направляюсь, но это будет место, где он не сможет меня найти.
Глава 34
Сейчас
Тик. Так. Тик. Так.
Работаю в этом офисе больше пяти лет, но никогда раньше не слышала, как тикают часы. Кто-то, должно быть, сделал их громче.
Неужели Софа поменяла батарейки, и теперь механизм внезапно заработал на полную катушку?
Я уставилась на секундную стрелку, наблюдая за её прерывистыми скачками от цифры к цифре, и задаюсь вопросом, не схожу ли я с ума. Вполне возможно, у меня нервный срыв, а я даже не осознаю этого. Вспоминаю свой первый или второй курс медицинского института, что толстый учебник по психиатрии говорил о классических симптомах отрыва от реальности.
Нервозность.
Если постоянное подёргивание моей ноги недостаточное тому подтверждение, тогда то, как я сегодня подскочила, когда администратор в гостинице сказал мне «доброе утро», наверняка поставит точку в этом вопросе. Да, я всё ещё живу в гостинице, почти неделю спустя. В такой глуши на севере Москвы, что фактически нахожусь где-то в спальном районе на окраине. Утренняя поездка на Яндекс.Такси в пробке занимает почти сорок пять минут. Но я не сажусь в метро, потому что боюсь, что Глеб может меня увидеть.
Потеря аппетита.
Легко поставить галочку, учитывая, что я не помню, когда в последний раз принимала что-либо внутрь, кроме обильного количества кофе и вина.
Отдаление от семьи и друзей.
Полагаю, я начала это делать на следующий день после смерти Андрея. Тогда мне было слишком стыдно смотреть людям в глаза, а теперь тем более.
Ну, то есть, что я скажу тем, кто спросит, чем я занимаюсь?
Да так, ничего особенного. Просто преследую мужа женщины, которую убил мой муж. Хотя, на самом деле, я не уверена, кто из нас сталкер, а кто преследуемый, но неважно. Мы ещё и спим теперь. Моё единственное реальное общение — с братом Сергеем и Софой. Но я не ответила на три последних звонка Сергея, а в последнее время забаррикадировалась в своём офисе, избегая даже свою ассистентку.
Бессонница.
Сон? Что это вообще такое?
Зависимость.
Самолечение и злоупотребление алкоголем. Наркоманы курят крэк и пьют дешёвую водку из пластиковых бутылок. Бутылка-полторы вина, которую я выпиваю каждый вечер из дорогого бокала, ставит меня выше этого, верно?
Паранойя и бредовые идеи.
За мной действительно кто-то следит.
Нет.
Правда.
Клянусь, следит.
Изменение распорядка дня.
Резкие перепады настроения.
Чувство безнадёжности и отчаяния.
Отмечено.
Отмечено.
И жирная галочка.
Тик. Так. Тик. Так.
Господи, эти чёртовы часы должны заткнуться.
— Софа!
Она поспешно открывает дверь. Указываю на стену.
— Ты поменяла батарейку в часах?
Софа смотрит на них. Её брови хмурятся.
— Нет. А нужно?
Качаю головой.
— Нет, неважно.
Она входит в мой кабинет и закрывает за собой дверь.
— Всё в порядке, Марина?
Выдавливаю улыбку. То, как неловко она сидит на моём лице, убеждает меня, что я выгляжу как Джокер.
— Конечно. А почему должно быть иначе?
Её взгляд скользит по мне.
— Потому что ты звонила мне посреди ночи на днях, и ты была очень тихой в последнее время. И… ты вчера надевала эту блузку.
Смотрю вниз, и мои глаза расширяются. Этого не может быть. Два дня назад по дороге в гостиницу из офиса я зашла в бутик. Купила несколько блузок, нижнее бельё и брюки. Вчера после работы я повесила блузку, а сегодня утром…
Сняла её с вешалки и надела снова.
О Боже.
— Это тот же цвет, — лгу я. Даже сама не знаю, почему. — Но другая блузка.
— Ах. Хорошо.
Она мне не верит.
Я это вижу.
Лицо Софы смягчается.
— Я подумала, может быть, тебе тяжело из-за того, что это за неделя.
— Что это за неделя?
Она грустно улыбается.
— День рождения Андрея всё ещё указан в офисном календаре.
Моё сердце замирает.
Беру телефон и проверяю дату. И точно, завтра его день рождения. Ему исполнилось бы тридцать два.
Мне тошно.
Как я могла забыть про день рождения своего покойного мужа?