— Это что ещё за хрень? — резко поворачиваюсь на звук грубого голоса.
Вот же я дура! А если он правда сейчас выбросит все мои учебники? Только хочу открыть рот, чтобы оправдаться, Сулим меня опережает. — Ты ужинала?
— Нет, ещё не успела! — чуть склонив голову набок, мужчина улыбается, хотя больше похоже на оскал.
— Ну и прекрасно! — я не успеваю ничего понять. Просто как завороженная слежу за действиями мужчины. Я замерла, выпучив глаза. Наблюдаю за тем, как Сулим уверенными движениями расстегивает ремень, цепляя пуговицу на своих идеально выглаженных брюках, тянет вниз молнию и из-под тугой резинки белоснежных боксеров выпрыгивает обвитая крупными, тугими венами, огромная, налитая кровью дубина. Я не успеваю даже испугаться. Резкий рывок за волосы, которые я снова собрала в высокий хвост. Вскрикиваю, и в то же мгновение Бараев проталкивает крупную головку прямо мне в рот!
— Убирай зубы! Терпеть не могу, когда член царапают, — конечно же, это было просто издевательство. По-другому не назовёшь. Он в рот мне протиснулся с большим трудом. Челюсть онемела в первые же секунды.
Как и в первый раз, со мной никто не церемонился. Резкие глубокие толчки, размашистые движения.
— Расслабь горло! — снова строгий приказ.
Только как это сделать, мне непонятно. Он яростно вбивается в меня, рычит и громко рвано дышит. Кислород в лёгких заканчивается, и я начинаю биться в конвульсиях. Перед глазами всё плывёт и ещё бы мгновение… Но Сулим, всё так же держа за волосы, резко отстраняется от меня. Позволяет сделать глубокий вдох.
— Убери! Свои! Зубы! — наклонившись, в очередной раз зло рычит прямо в лицо. После этого снова толкается в меня. Продолжает насаживать мой рот на свой член. Я вся в сопливых слезах. Рвотный рефлекс настолько сильный, что живот сжимается от болючих спазмов. Я пытаюсь расслабить горло, чтобы мне было легче вынести это. Сулиму даже один раз удалось протолкнуть свой член глубже. В этот момент его тело так сильно напряглось, что он проскрипел зубами, грязно выругался, и толчки стали ещё более резкими и частыми. Из просмотренных раньше фильмов я поняла, что мужчина близок к разрядке. Боже, я не хочу… Не успеваю закончить мысль. Сулим снова до упора входит в меня, немного протискивается в самое горло, от этого я вся хриплю и колочу кулаками его бёдра. Нет воздуха, я сейчас умру!
Член Сулима пульсирует прямо в моём рту… Спустя бесконечно долгие несколько секунд, он наконец отстраняется.
— У тебя десять минут. Приводишь себя в порядок и приходишь в спальню абсолютно голая. И волосы распусти.
8 глава
Делаю глубокие вдохи, пытаюсь выровнять дыхание, но тщетно. В голове шум, а в носу по-прежнему стойкий запах чуть терпкого парфюма.
Встаю на ноги, наверное, резче чем следовало, потому что меня ощутимо ведёт в сторону. Я едва не валюсь на пол, но успеваю немного вильнуть в сторону. Падаю обратно на диван. Снова попытка встать. На этот раз вроде получилось. Передвигая ватными ногами, иду в ванную, которая находится на первом этаже.
Долго полоскаю рот. Открываю один из ящиков, нахожу там одноразовую зубную щётку. Интенсивно чищу зубы. Не могу поверить, что это произошло. Для меня это казалось совершенно неприемлемым. У меня ведь мама врач! Да я и сама будущий медик. Я прекрасно знаю, какие болезнетворные бактерии могут скапливаться на половых органах в течение дня. А если хламидии, микоплазмоза, трихомонада или какая-нибудь ещё грибковая инфекция? И это ещё самые безобидные заболевания. Их хотя бы несложно лечить. А если что-то вроде… — нет, нет! Даже думать не хочу. Да и не похож этот мужчина на человека, что безрассудно будет пользоваться случайными связями. Я не в счёт! У Сулима была вся информация обо мне. Я знаю, для Бараева была собрана максимально полная информация о моей семье. В толстой папке, которую держал в руках Харис, были довольно подробные сведения обо всех нас.
Голова немного прояснилась и в неё полезли мысли совсем иного характера. Например: странно, но когда Сулим втолкнул мне в рот свой член, я не почувствовала отвращения. Рвотный рефлекс, конечно же был, но только от того, что инородный предмет толкался в глотку, ощутимо тем самым раздражая. Я не уловила абсолютно никакого неприятного запаха. Мне становится не по себе. Я ведь должна чувствовать отвращение, но вместо этого лишь ненависть и дикая злость к этому чудовищу. Даже не злость — а ярость! Она переполняет меня, и я едва не скриплю зубами.
А в следующее мгновение уже давлю в себе секундный порыв расплакаться. Жалость к себе накатывает, но я подавляю её. Думаю о маме и о сестре, которую в это самое мгновение ненавижу едва ли не сильнее, чем Бараева.