— Эй, осторожней!
— Да что с тобой, Наоми?
Но она была уже у дверей.
Голос с экрана возвестил:
История порока. История мужества. «Дитя зла». Премьера в ноябре.
На подгибающихся ногах вывалилась она в вестибюль и рухнула на четвереньки. Голова кружилась, в груди невыносимо болело.
Будто издалека донесся до нее голос Мейсона:
— Вставай. Ну же, Наоми. Вставай!
Он поднял ее на ноги и выволок на жаркий сентябрьский воздух.
— Взгляни на меня. Наоми, взгляни на меня!
Ростом он был практически с нее. И глаза — у Мейсона были отцовские глаза, карие с золотистыми крапинками. Сейчас в них читались шок и тревога.
— Не могу дышать.
— Можешь. Должна. Вдохни, а затем выдохни.
— Ты видел? Это…
— Не говори вслух. Не здесь. Если спросят, тебе стало плохо. Затошнило, и мы ушли домой. Ну же, идем.
Она с трудом сделала два шага и тут же остановилась, перегнулась пополам: казалось, еще чуть, ее и правда стошнит. Но тошнота улеглась, да и голова уже так не кружилась.
— Ты знал? Знал про фильм?
Сжав ее за руку, Мейсон решительно потащил Наоми за собой.
— Я знал, что они снимают кино. Не знал только, что все уже готово, что они собираются анонсировать его прямо сегодня.
— Это был наш дом.
— Они вели съемки прямо на месте.
— Откуда ты знаешь?
— Это не тайна. Я знал про фильм, но не думал, что его уже выпускают в прокат. А говорят о нем давно — в Интернете полно статей и комментариев.
— А почему ты мне ничего не сказал?
Остановившись, он окинул ее тем презрительным взглядом, на который способны только близкие родственники.
— Так ведь ты не желаешь ничего слышать. Никто не хочет говорить об этом, вот и приходится самому следить за новостями. Я, кстати, прочел книгу Саймона Вэнса.
Наоми вновь ощутила приступ тошноты.
— Нам нужно забыть об этом, оставить все в прошлом. Это же было четыре года назад…
— И как, удалось тебе оставить все в прошлом?
— По большей части.
— А вот маме не удалось. Как-то она сказала, что уезжает на выходные к подружке. На самом деле она села в автобус и отправилась в тюрьму.
— Откуда ты знаешь?
Пожав плечами, Мейсон затащил сестру в кафетерий, повел между столиками.
— Она делала это и раньше. Помнишь, мы отправились на неделю в Хилтон-Хед, а мама осталась дома, сослалась на болезнь? Она и тогда ездила к нему на свидание. Я нашел в ее сумке автобусные билеты, на эти поездки и на другие.
— Ты рылся в ее сумке?
— Именно так. — Мейсон и бровью не повел. — Две колы, пожалуйста, — с улыбкой попросил он официантку. — Еще я осматривал ее комнату и знаю, что она переписывается с ним. Он шлет ей письма на абонентский ящик.
— Обыскивать комнату — это уже чересчур, — начала было Наоми и тут же осеклась, закрыла лицо руками. — Зачем мама это делает?
— Она слишком покладиста и зависима. Он всегда ею помыкал. Что-то вроде эмоционального насилия.
— Откуда ты набрался таких терминов?
— Я же сказал, что много читаю. Он психопат, Наоми, это же яснее ясного. Психопат, да еще и со склонностью к нарциссизму. Вот почему он каждую пару лет дает копам новое имя и место. Открывает очередную жертву. Это позволяет ему быть в центре внимания. Он лгун, и он все время манипулирует мамой. Он изводит ее только потому, что в состоянии это сделать. Помнишь, как она чуть не отправилась на тот свет из-за передозировки?
— И что?
— Это он уговорил ее пообщаться с Вэнсом, дать ему новые материалы. Не знаю, как он сумел тогда с ней связаться, но факт остается фактом. Мама поговорила с писателем, а потом, когда вышла книжка, не смогла справиться с чувством вины.
— Стало быть, он знает, где мы.
— Насчет точного адреса не уверен, но наверняка ему известно, что мы в Нью-Йорке. — Мейсон пожал плечами. — Да ему на нас плевать. Мама — вот его жертва.
— Ты для него всегда много значил.
— Я бы не сказал. Или ты думаешь, я был в восторге от всех этих походов в парикмахерскую? А уж бейсбол… стоило мне начать играть, и я всегда чувствовал на себе его взгляд. Не дай бог промахнуться! Так и слышу его едкий комментарий: «Вырастили девчонку!»
— Но…
— Он следил, как бы во мне не проявилась «кровь Карсонов». Так он это именовал. Когда мне исполнилось восемь, он заявил, что выбьет из меня гомосека, если вдруг заметит что-то подобное.
Она в ужасе схватила Мейсона за руку.
— Ты ничего мне об этом не говорил.