- Алия, ты осталась жива?
- Ты огорчён этим фактом?
- Нет, я рад. Все эти дни я был уверен, что убил тебя тогда…
- Меня спасли. – спокойно ответила я. – Зачем пришёл?
- Я думал, дома никого нет и я могу забрать свои вещи.
- Решил пуститься в бега? И как ты жить собираешься?
- Я бы придумал что-то.
- Конечно, ты же эгоист и для себя всегда бы нашёл выход. Мы хотели предложить тебе сделку, но если у тебя уже есть свой план на эту жизнь, можешь отправляться куда угодно. – я села за стол, он последовал моему примеру и сел напротив меня. Сейчас происходящее напоминало настоящие переговоры о перемирии.
- Что за сделка? – с явным любопытством спросил он.
- Ты бросаешь свою пьянку, проходишь реабилитацию в центре для анонимных алкоголиков, потом устраиваешься на работу и обеспечиваешь семью. При соблюдении этих условий, мама заберёт заявление о попытке убийства меня и ты сможешь вернутся в семью. – этот план родился у меня ещё в больнице. Я с самого начала понимала, что он не намерено меня толкнул. Его поступками в тот вечер руководил алкоголь и ярость.
На самом деле, заявление на него мама уже забрала вчера. Я отказалась давать какие-либо показания, и маме пришлось это сделать, но ему об этом знать не обязательно. Сейчас всё зависело от его решения: пуститься он в бега или вернётся к нормальной жизни? Только ему решать. У него есть выбор.
Он задумался. Думал около пяти минут. Подозреваю, взвешивал все за и против трезвой жизни с семьёй. В итоге, он решился:
- Я согласен на твою сделку, но какие гарантии, что если я пойду лечится, Кристина забёрет заявление? – логично спросил он.
- Только наше слово. У нас тоже нет гарантий, что ты пролечишься и устроишься на работу. Также никаких гарантий, что ты не вернешь к своему прежнему образу жизни. Ты всегда так жил, не заботясь о нас. Не факт, что ты теперь изменишься.
- Хорошо, я сейчас соберу вещи, поеду в клинику. Мне пора измениться. То, что я сделал с тобой в тот вечер показало мне, каким уродом я стал. Я не пил с того дня, почти не ел. Я жил в страхе и отчаянье. Я планировал прожить в бегах всю оставшуюся жизнь. Если вы выполните свою часть сделки, от этого выигрываю в первую очередь я.
- От этого выиграем мы все.
- Возможно. Я пойду. – он встал из-за стала и направился в спальню.
- Приведи себя в порядок. Ванная свободна.
- Ты права.
Он привел себя в порядок, стал выглядеть немного моложе, того старика, который пришёл час назад в наш дом. Потом он собрал небольшую сумку с вещами и отправился в клинику. Ну, я надеюсь, что в клинику.
После его ухода, я позвонила маме и предупредила её о том, что заключила с ним сделку. Если он позвонит ей из клиники, она должна быть в курсе всех условий. Мама очень испугалась за меня, когда узнала о его приходе и нашем разговоре. Я убедила её, что всё в порядке, рассказала о сделке и попросила подыграть мне.
Потом пришла Кира. Её я тоже поставила в известность. Мы пообедали и занялись каждая своими делами. Максим сегодня работает, так что нам не судьба встретиться. До конца дня я слушала музыку и готовила ужин, Кира что-то рисовала в нашей комнате.
Уже вечером мама рассказала о том, что отец звонил ей из клиники. Рассказал, что курс реабилитации пройдёт около двадцати дней. Это мало, учитывая его тягу к алкоголю. Ему повезло, что он не пил почти неделю. Интоксикация организма стала ниже, за счёт этого ему сократили срок пребывания в клинике и до нового года он уже вернётся домой.
Наша жизнь должна измениться уже через месяц. Я уверена в этом.
В среду я отправилась в школу. Повязку мне сняли ещё в понедельник, как и швы. Теперь у меня имелся небольшой шрам на виске, который легко можно скрыть распущенными волосами. Синяк на руке тоже сошёл, поэтому ничего не выдавало реальной причины моего отсутствия в школе. Хотя, я больше чем уверена, что в школе никому не будет интересно, почему я лежала в больнице. У изгоев не спрашивают о самочувствии.