Андрею самому неизвестно, чем это может обернуться для Лили. Когда гнев застилает глаза, Змей становится неуправляемым и опасным для всех окружающих.
Один Илья может привести его в чувство, но брата может не оказаться рядом, когда взор закроет красная пелена.
От осознания того, что он запал на эту малолетку становилось ещё хреновее. Будь на её месте прожжённая девка, не гнушающаяся за денежку взять в рот член, ему было проще.
Да, противно. Да, убийственно снова втюриться в какую-нибудь блядь.
Но это! Он, всегда считавший себя мужиком, изнасиловал несчастную сиротку. Появилось отвращение к самому себе. Жгучее, мрачное чувство.
А теперь он практически бредит ею. И чем это закончится в итоге? Если взять во внимание участь Светки… А ведь он её любил.
Сначала чистой юношеской любовью. Затем — ужасной, одержимой, сумасшедшей. Но ведь любил.
И тем не менее, её давно нет.
А Ангелочек есть. И ему хочется иметь её. Нет, не только в плане секса. Андрей врал ей, что ему интересен только интим. Самому себе лгал.
Но к серьёзным отношениям он пока не готов. Не потому, что не созрел, а потому, что боится за неё.
Андрей всегда смеялся над мудаками, увлекающимися Темой и сам никогда к ним не принадлежал.
Естественно, никогда и не будет. Только вот его «любовь» страшнее.
У Змея нет «стоп-слов». Для Змея нет запретов и преград. И трахает он баб не секс-игрушками, а своим членом.
Он не играет в игры. Не водит хороводы вокруг девок. Он иногда боится сам себя.
Какая-то, наверное, ещё его человеческая частичка отчаянно желает, чтобы Лиля отказалась от его предложения. А лучше, чтобы вообще свалила из Москвы… Хотя это Ворохову никогда не мешало.
Его же адский змей, что сидит где-то внутри хочет — нет, требует! — заполучить девочку. Подмять её под себя во всех смыслах. Лишить её воли и заставить быть его, также, в любом понимании.
Всё чаще в этой внутренней борьбе побеждает Змей… Как вчера, когда он, придурок, поперся к ней со своим предложением, оправдывая себя тем, что сиротке будет с ним безопаснее и сытнее.
На счёт первого он бы поспорил.
И всё-таки она в той долбанной общаге, как маячок для наркош и местных алкашей, что снуют там, как у себя дома.
Да что там местные! Он сам зашёл в её комнату без каких-либо препятствий. Просто сунул пару «деревянных» глуховатой вахтёрше и та стала ещё и слепой.
Само собой разумеющееся, что он достиг бы своей цели в любом случае, но чтобы так просто… Каменные джунгли, ёб твою мать.
Из тягостных размышлений его вырвал телефонный звонок и увидев на экране имя приставленного к Ангелочку парня, бандит поспешил ответить.
— Андрей Андреевич, тут такое дело… Ваша девушка в клуб приехала. Что мне делать?
Бокал в руке Ворохова треснул и на стол посыпались осколки из окровавленной ладони. *****
Лиля робко огляделась по сторонам и, набрав в лёгкие побольше воздуха, зашагала к барной стойке.
Народу в ночном клубе было не очень много, но для девушки, ранее не бывавшей в подобных заведениях, и того предостаточно.
Зайцева никогда не бегала по злачным местам (кафе, в котором она работает не в счёт), а потому чувствовала себя не в своей тарелке.
И всё же, стоит попробовать. А вдруг так она сможет выкинуть из головы те глупости, что не дают покоя и толкают на необдуманные шаги.
Прямо в жуткие лапы опасности.
В адово пламя, которым полыхают глаза Андрея.
Как же он красив…
Тряхнула головой, отгоняя от себя его образ, преследующий бедняжку каждую минуту, и смело махнула бармену, привлекая его внимание.
— Будьте добры, мне… Что-нибудь выпить… — её смелость тут же улетучилась, когда парень снисходительно улыбнулся и, понимающе кивнув, принялся смешивать какие-то напитки, явно не для детей.
Ну, а что, прости, ты ожидала, запуганная девочка? Ты ведь пришла в ночной клуб, а не на утренник в детском саду.
Вот и хорошо.
Ей надо расслабиться.
Девочки на работе часто рассказывали, что в «ночниках» легко знакомиться с парнями.
Вот и она познакомится с кем-нибудь и забудет о том, который проник в её голову навязчивой идеей.
Возможно, даже встретит свою судьбу. Настоящего мужчину, который больше не позволит ей жить в одиночестве.
Защитит от всего мира.
Спрячет за своей широкой спиной от всех неурядиц и проблем.
Да уж, глядя на местных обитателей… Надежды становились всё эфемернее.
Лиля вздохнула. Контингент тот ещё. Кто-то пьёт прямо с горла, кто-то дёргается на танцполе, как будто его трясёт в припадке. Вспомнились слова одной из воспитательниц в приюте, явно разочаровавшейся в сильной половине человечества: «генофонд нации обнищал».