Алина начинает кивать головой как китайский болванчик, а я чувствую, как внутри меня начинает закипать раздражение. На саму себя. Потому что я планировала совершенно по-другому провести беседу с девушкой. Но стоило услышать про президентский люкс, как все пошло не по плану.
Спину покалывает от чего-то пронзительного взгляда. Сердце в груди начинает колотиться еще до того, как я успеваю развернуться и увидеть его. Юсупов стоит позади меня. В голове тут же начинают проноситься вопросы. Как долго он здесь стоит? Что именно слышал и почему так на меня смотрит?
- Доброе утро, господин Юсупов, - расправив плечи, я первая с ним здороваюсь. Это мне дается с трудом, потому что приходится отлепить язык от неба.
- Доброе утро, Диана, поднимешься в кабинет? Есть разговор.
Внутренний голос твердит о том, что нужно отказаться. Потому что находиться с Юсуповым в одном кабинете опасно. Еще и без свидетелей. Сердце начинает колотиться в груди еще сильнее.
- У меня собрание через пятнадцать минут.
- Мне хватит пятнадцати минут, - его голос бьет по нервным окончаниям.
Силой заставляю себя оторвать ноги от пола. Он ничего мне не сделает. Не сделает. Просто хочет убедиться, что мы сможем работать вместе. Вот и все. Именно это я твержу себе, пока поднимаюсь по лестнице.
Глава 4.
Паника. Я уже успела и забыть, что обозначает это слово. Какие испытываешь эмоции в этот момент. Мои глаза распахиваются, дыхание учащается, а кровь как будто закипает в венах. И это все лишь из-за того, что Юсупов ко мне прикоснулся.
- Сюда, - его пальцы сжимают мой локоть, когда я сворачиваю вправо. В кабинет, в котором была вчера.
Разряд тока проносится по телу, мне кажется, что сейчас я сверкаю как новогодняя елка и вот-вот начнется короткое замыкание.
- Я думала, что это твой кабинет. - Прочистив горло, выдаю. Не вижу смысла разговаривать на вы. Это скорее будет выглядеть смешно. Я даже представляю как Ратмир приподнимает брови и криво улыбается. Я не хочу, чтобы он принимал хоть какое-то мое слово за кокетство или же попытку привлечь его внимание. Нас слишком многое связывало в прошлом, так что я имею право обращаться к нему на "ты".
- Нет, мой кабинет здесь.
Сердце таранит грудную клетку и громко материться, потому что никак не получается вырваться на свободу и сбежать к чертовой матери из этого эмоционального ада.
Как только дверь в кабинет открывается, и я переступаю порог, его пальцы сразу отпускают мой локоть. И я выдыхаю. Внутри меня сразу начинает возмущаться внутренний голос. Какого черта он вообще ко мне прикасается?!
- Кофе, чай?
Уголки моих губ дергаются вверх. Хорошо, что я научилась контролировать свой словесный понос и шутка про его гостеприимство остается со мной.
- У меня осталось десять минут до собрания, - слегка приподнимаю брови и выразительно смотрю на мужчину. Потому что если он позвал меня сюда просто поболтать, то у меня нет на это времени.
В этот момент Юсупов оборачивается. Его глаза прищуриваются. Он смотрит на меня. Скользит взглядом по лицу. После по шее, исследует мою фигуру. Он смотрит, не подходит, не прикасается, а я буквально ощущаю на себе его прикосновения. Кожа моментально вспыхивает, но я глушу этот пожар. Знаю, что после него остается лишь пепел.
- Если тебе некомфортно здесь работать, то ты можешь сказать мне об этом прямо. Я сам решу вопрос с Дорониным. Знаю, что ты много раз отказывалась здесь работать, Доронин вчера говорил. Так что, если есть проблема...
В этот момент я точно понимаю, что Ратмир никак не замешан в том, что я здесь оказалась. Иначе зачем сейчас давать возможность уйти? И, если честно, внутренний голос твердит о том, что стоит подумать. Предложение очень даже неплохое. Я бы сказала эксклюзивное.
- Я отказывалась работать здесь на постоянной основе, потому что люблю свой отель и не хочу из него уходить. Так что никакой проблемы больше нет. Мы оговорили сроки. Мне несложно помочь.
- Хорошо, - Ратмир подходит к своему столу, огибает его и через секунду садится в свое огромное кресло.
Представляла ли я когда-то, что мы с ним встретимся? Нет. Боялась даже в самых своих смелых фантазиях допустить подобные мысли. Потому что никогда не питала надежды, что смогу на него спокойно смотреть. Слишком сильно я его любила, чтобы все это забыть. Мне кажется, что это даже было бы предательством в какой-то степени.