- А после из него изгнали демона? – голос отца Кевина звучал удивленно. – Какой демон им владел: слабый или сильный?
Если им владел слабый демон, то мне не понятен мотив этого преступления. Если же им владел сильный демон, то убийца знал заклинание, изгоняющее самых сильных демонов, потому что здесь было бы полно следов битвы, а не убийства.
- У кого-нибудь есть платок или какая-нибудь салфетка? – протягиваю вверх руку, ожидая получить то, что я прошу.
Браунс и его коллеги суетливо роются в карманах своих брюк и курток. Мой новый напарник спокойно лезет в свою сумку, и кладет мне в ладонь белый платок.
Провожу платком по залитому кровью лбу убитого. Несколько движений и перед нами предстает египетский иероглиф.
- Египетский иероглиф, - резюмирует для полицейских святой отец Джон.
- Какого черта тут происходит, - хмуро произносит Браунс, а потом добавляет спохватившись. – Простите, святые отцы.
- Это не просто египетский иероглиф, - выпрямляюсь, уставившись на изображение. – Это санскрит.
- У санскрита нет графического исполнения. Этот язык имел только устный характер, - сталкиваемся взглядами с отцом Джоном, который провел этот лингвистический урок для присутствующих.
- Не имеет, но все последующие языки, такие как латынь, кириллица, египетские и китайские иероглифы являются вариантами его графического отображения, - указываю пальцем на иероглиф. – Если его прочитать, то он прозвучит на санскрите как «изгнание». Санскрит – это единственный язык, способный изгнать сильного демона из тела человека. Если бы латынь приносила вред сильным демонам, то я бы во время исполнения своих обязанностей давно бы уже изгнала своего.
Мы схлестнулись взглядами с моим напарником. Кажется, мы не сошлись с самого начала?
- Это что, типа как «Авада Кедавра» в мире волшебников? - раздался голос одного из молодых полицейский, стоящего рядом с нами. Все обернулись на него, и парниша покраснел, как помидор.
- Еще мощнее, - произнесла я. – В участок мы едем с вами. Хочу, чтобы Клэр провела вскрытие и осмотр тела. Сегодня она дежурит?
- Вроде, да, - Браунс дает знак криминалистам, чтобы они паковали и грузили тело в машину.
Все расходятся по машинам.
- Рина, - окликает меня отец Кевин. Останавливаюсь и разворачиваюсь к нему.
- Я лишь довез его до места преступления и познакомил тебя с ним, - кивает в сторону отца Джона, давая понять, что он уезжает обратно в монастырь на своей машине.
- Ну, так пусть следует за мной, - бросаю я и продолжаю свой путь к своему внедорожнику.
Устраиваюсь за рулем, и это же делает на пассажирском сидении рядом со мной мой напарник.
- Значит, мы теперь работаем вместе, - смотрю в лобовое стекло и завожу машину.
- Да, - сухо отвечает отец Джон.
- Сколько лет Вы в Церковной полиции, отец Джон?
- Десять.
- Маловато, - бросаю на него короткий взгляд.
- Достаточно. Опыта тоже.
- Знаете, кто я?
- Знаю, - отвечает не отрывая взгляда от лобового стекла.
- Но, с такими, как я, Вы еще не работали?
- Не работал.
- Вам стоит подучить санскрит, святой отец, - произношу, останавливаясь на светофоре. Отец Джон смотрит на меня, и я поворачиваю голову в его сторону. – Это может спасти Вам однажды жизнь. Хотя бы даст шанс убежать.
- От кого?
- Вы же знаете, что происходит с глазами одержимого?
- Я что на экзамене? – недовольно ворчит, не отводя взгляд.
- Знаете?
- Конечно, знаю. Радужка одержимых меняет цвет: сильный демон – ярко красный, демон послабее – ярко желтый, очень слабый – легкий желтый отлив. И что с того?
- Молодец пять,- возвращаю внимание к дороге, переключая коробку передач.
- К сути можно перейти.
- Есть некоторые одержимые с красными радужками, которые не поддаются изгнанию на латыне. Это значит, что им овладевает очень-очень сильный демон. И тогда, Вашу жизнь могу спасти либо я, либо изгнание на санскрите.