Глава 5.
Сэймур Патерсон – учащийся городской школы Святого Луки, восемнадцать лет, живет с матерью и отцом. На момент прибытия полиции - одержим. Был взят на месте преступления Церковной полицией. К нему было применено изгоняющее заклинание - успешно.
Отец Сеймура Патерсона – Кларк Патерсон – любитель выразить свою агрессию на близких людях. Частыми грушами для биться на протяжении многих лет были - его жена и их общий сын.
Точка кипения была достигнута.
В очередной порыв выброса агрессии мистером Патерсоном, его сын претерпел психологический всплеск, который обернулся одержимостью.
Задумчиво вгрызаюсь в шоколадный батончик, опираясь поясницей на капот машины, в ожидании отца Джона.
На улицу уже опустилась тьма и люди в спешке пытаются скорее добраться до своих домов. Правильное решение. В последнее время в воздухе так и чувствуется отсутствие безопасности.
Машина Госпиталя Церкви Святого Франциска Ксаверия отъезжая сигналит мне на прощание. Поднимаю ладонь в ответ.
Джон подходит к машине и с легким удивлением смотрит на меня, замечая в моих руках батончик.
- Хочешь? – учтиво предлагаю я. Знал бы он, что в бардачке навалом всяких снеков.
Отрицательно качает головой, открывает дверь машины и ставит свою сумку на сидение.
- Что это было? – мой вопрос заставляет его захлопнуть дверь и подойти ко мне, остановившись в метре от меня. – Что ты засунул ему в рот?
- Специальные быстрорастворимые капсулы со святой водой и частицами серебра, - монотонно произносит мужчина, засунув руки в карманы брюк и изучающе смотря мне в глаза. - Не приносят никакого вредя организму человека.
- Вау, - театрально протягиваю слово. – Твоя разработка?
- Совместно с коллегами, - насторожено и сухо резюмирует Джон.
- Бывший военный. Да еще и умный, - произношу с тонким шармом издевки.
Брови Джона хмурятся, и он на мгновение отворачивается в сторону, а потом вновь смотрит на меня.
- С чего взяла, что военный?
Скрещиваю руки на груди и ухмыляюсь, получая удовольствие от легкого «издевательства» над ним.
- Это были лишь наблюдения, но судя по твоей реакции я оказалась права.
Раздраженный, тяжелый, мужской выдох подтверждает мои слова.
- Что же заставило тебя встать на этот благочестивый путь? – все никак не могу угомониться.
Джон молчит, испепеляя меня взглядом. Он сейчас явно не против утопить меня в святой воде, если бы она имела на меня большой эффект.
Поддаюсь корпусом чуть вперед, не разрывая наш зрительный контакт. Ухмылка моя теперь еле заметна, а голос мой звучит, словно дьявол предлагает ему заманчивую сделку:
- Вы грешны, святой отец?
Желваки ходят на его скулах, но он молчит, лишь буравит меня взглядом.
- Поехали, - спустя несколько минут говорит Джон, направляясь к пассажирской двери, и игнорируя мой вопрос.
Получив маленькое удовлетворение от игры на чужих нервах, следую его примеру и сажусь на водительское сидение. Завожу машину и включаю аудиосистему, которая громко разносит по салону машины песню Rammstein “Mutter”.
Ловлю на себе недовольный взгляд напарника, и открыто демонстрирую, что мне наплевать на его святое недовольство и мнение.
***
Сижу в подвале полицейского участка, откинувшись на спинку стула и смотря в потолок.
Я ни черта не понимаю, что происходит.
- Хочешь кофе? – учтиво предлагает Клэр, наливая себе очередную кружку горячего напитка. Она в хирургической форме и халате. Ее темные волосы собраны в низкий хвост, как мои, только ее волосы чуть ниже плеч.
- Лучше водки, - недовольно произношу я.
- Девять утра.
- Да кого волнует. Все равно не опьянеть, - выравниваю спинку кресла и наблюдаю, как подруга усаживается за свой стол. – Я не понимаю смысла этого убийства.
- Думаешь, я в курсе?
Тридцать минут назад я приехала к ней по ее зову, чтобы узнать результаты анализов и вскрытия.
Анализы и до конца проведенное вскрытие показало, что все-таки по городу бегает не злостный гризли, желающих убивать, а как обычно очередной одержимый. Только в этот раз, жертвой пал такой же одержимый. Одержимый, личность которого не получается определить, потому что в базе преступников или без вести пропавших его нет.