Все еще тяжело дыша от страха и усталости, Леа повернулась и увидела, что тело Адама, согнувшись, лежит рядом с ручьем. Там же, где и было. Он не сдвинулся с места ни на шаг.
Леа смотрела на дверь, перед которой остановились они с Адальбертом: гладкий, выкрашенный в серый цвет лист металла, вставленный в низкую бетонную стену. Очевидно, не все клетки были оставлены для интересующих Коллекционера объектов в первозданном состоянии, вроде той, где были заперты они с Адамом. Адальберт провел ее по лабиринту из коридоров, в которых время от времени встречались похожие металлические двери. Леа невольно пришло на ум сравнение с коллекционной коробкой для бабочек: соответствующих размеров отсек для каждого экземпляра.
Серые стены туннеля были покрыты пятнами, в некоторых местах виднелись крохотные трещины, из которых сочилась вода, образуя на полу множество луж. Похоже, империя Коллекционера имитировала телесное разложение своего хозяина. В обозримом будущем все здесь скоро обрушится, погребя под собой эту странную выставку демонов.
Адальберт снова надел ей на голову шелковый мешок — прежде чем они вошли в запутанный лабиринт коридоров. До слуха Леа снова донеслась полифония голосов изо всех клеток, но на этот раз это не столкнуло ее на грань безумия. Она была слишком занята тем, чтобы справиться с увиденным только что. Какое ей дело до призывов и угроз других, если по возвращении ее будет ждать Адам? Адам, которого она в данный момент боялась сильнее, чем всех остальных вместе взятых…
По пути через длинные коридоры призывные крики экземпляров коллекции становились все тише и тише. А когда они вошли в коридор, окончившийся тупиком, то стихли совсем. В конце коридора была та самая дверь, перед которой они сейчас молча стояли с Адальбертом. Не было ни замка, ни дверной ручки. Рядом с плотно прилегавшей рамой обнаружился кодовый замок, который Адальберт закрыл от нее своим телом.
Старый хвастун, хотелось зашипеть на него Леа. Но она была слишком измучена, чтобы нанести ему положенный удар. Кроме того, изуродованному шрамами мужчине было, похоже, не до болтовни. С его губ не сорвался даже комментарий по поводу того, какую великолепную мишень представлял собой сосредоточившийся на Леа Адам. Впрочем, это ничего не меняло в том, что его окружала странная аура предвкушения чего-то. Что бы он ни задумал, она сейчас об этом узнает.
Дверь будто вздохнула, затем автоматически открылась, словно хорошо смазанная дверца сейфа. Прежде чем Адальберт успел подтолкнуть ее, Леа подошла к щели и оказалась в своего рода шлюзе, на другом конце которого находилась еще одна металлическая дверь. Щель позади закрылась, зажегся слабый свет. Спустя несколько минут открылась вторая дверь, и Леа, не колеблясь, вошла.
Перед ней была низкая квадратная комната, серые бетонные стены которой, очевидно, перемежались с участками скалы, создавая таким образом видимость подземной тюрьмы.
Очевидно, гора и здесь отвоевывала свое владычество: в некоторых местах обсыпалась штукатурка, открывая крошащуюся кладку, из щелей сочилась вода, вымывая строительный раствор. Она еще рассматривала стены, когда послышался треск, и прямо у нее на глазах в штукатурке образовалась тонюсенькая трещинка. Тяжелый, напитанный влажной пылью воздух, с недостаточной интенсивностью проходивший через вентиляционное отверстие в потолке, ударил ей в нос, и девушку едва не стошнило.
В одном из углов комнаты к потолку была привинчена миниатюрная камера, и Леа сразу же почувствовала, что она направлена на нее. Голые стены украшали несколько репродукций, приклеенных при помощи липкой ленты, и несколько деревянных полок. Полки были заставлены в основном книгами в кожаных переплетах, при внимательном рассмотрении оказавшимися дешевым коллекционным изданием. Кроме того, некоторых книг было по две, как она с удивлением узнала, посмотрев на совершенно идентичные корешки. У одной из стен комнаты стояла походная кровать, которая, как и книги, казалась скорее муляжом, чем реальным предметом обихода.
Леа сделала еще шаг вглубь комнаты и задумалась над тем, не решил ли Коллекционер запереть ее в отдельной камере до тех пор, пока Адам снова не придет в себя. Она хорошо представляла, что эта комната должна была, с его точки зрения, удовлетворять ее человеческие потребности. Кровать и чтиво, вдали от остальных коллекционных экземпляров, сходящих с ума от запаха ее крови.