Вздрогнув мужчина, тряхнув плечами, повернулся ко мне лицом. Затаив дыхание смотрела на него. На меня смотрели всё те же глаза только уже другие зелёные. Улыбнувшись мне незнакомец, вытащив руки из карманов, и развёл их в стороны. На него кружась, падали снежинки.
Сердце подсказывало мне это — Он. Тот, которого так ждала и, о котором мечтала.
На моих губах заиграла улыбка, и я бросилась к нему: «Тери!»
Прижавшись к незнакомцу всем телом, я чувствовала спокойствие. Обняв меня он, взглянув мне в глаза, спросил:
— Тебя как зовут красавица? От чего слёзы?
— Кэрри.
— Не знаю, что я здесь делаю. Но такое чувство, что бывал уже здесь.
— Я тоже, — согласилась я, погладив его по щеке.
— Даже ты кажешься мне знакомой, — перехватив мою руку, приложил к сердцу.
— Я знаю, — кивнула я, уткнувшись носом в его пальто чувствуя тепло и слыша биение сердца.
— Как так может быть?
— Я рада, что мы снова здесь.
— Меня зовут Теренс, — представился он, погладив меня по волосам.
— Мне всё равно, только не оставляй меня больше одну, — произнесла я всматриваясь в его глаза.
— Как скажешь красавица, — ответил он, обняв меня.
Послышались шаги и голос Эммы:
— Сколько можно бегать за тобой? Ты очумела Кэрри. Это кто?
Посмотрев на сестру, я ответила:
— Знакомься Эмма, это Теренс или просто Тери. Он мой…
Я поспешно замолчала, покосившись на парня не зная, что сказать. Кто он мне? Друг, парень или просто знакомый? Ведь я его совсем не знаю. Мне моё внутреннее чувство подсказывало, что он не обидит меня и ему можно доверять.
— Посмотрим, — ответил он вместо меня и, наклонившись, запечатал на моих губах поцелуй.
Обняв его сильней, я знала, что больше не покинет меня. Одинокие души нашли себя. Верите ли вы в переселение душ? Не могут же души рождаться и, умирая с телом оставаться в подвешенном состоянии. Они хотят снова ощутить: боль, любовь, эйфорию и жизнь.
— Пошли нам ещё нужно многое рассказать друг другу, — отстранившись, прошептал Теренс.
— С удовольствием, — промурлыкала я.
Идя рядом с ним, я чувствовала себя снова рядом с Терусом. По телу прошлась дрожь, обернувшись, я, посмотрела на школу.
Этот кошмар закончился. Сильнее прижавшись к парню, я прошептала:
— Одержимые.
— Что ты сказала?
— Ничего, — ответила загадочно улыбнувшись. — Не плохая погода, чтобы осмотреться вокруг.
Эпилог
Поставив точку, Делия отложила перо в сторону. Сложив руки на столе, посмотрела на лист бумаги, списанный ровным почерком. Улыбнувшись, девушка радовалась тому, что эта история закончилась. Кэрри получила то, что заслуживала. Счастье. Каким оно будет дальше, знали только небеса и она сама.
Закрыв тетрадь Делия поднявшись, забросила написанное в стол. Туда где громоздилась не одна история. Скрестив руки на груди, девушка посмотрела за окно, где цвела вишня.
Весна. Прекрасное время года, когда душа поёт и хочется танцевать. Только она чувствовала вечную зиму. От чего так и не смогла понять за все эти годы.
Дверь в библиотеку предательски скрипнула. Вздохнув, Делия обернулась, на пороге стоял Ян:
— Что дописала?
— Да, — ответила она.
— Хорошо. Он слишком долго страдал и ожидал её рождения, — проговорил Ян, потупив взгляд.
— Почему всё должно происходить именно так? — задалась вопросом Делия.
— Это не мы пишем законы. Мы всего лишь исполняем то, что нам приказывают.
— Причинять боль?! — в сердцах воскликнула девушка.
Оперевшись об дверной косяк, Ян с грустью произнес: «Это жизнь. Не познав боли, мы не почувствуем любви».
Делия негромко рассмеялась, в её смехе скользила горечь.
— Как же тогда мы?
— Что мы? — переспросил Ян. — Мы только посланники, и в следующей жизни наши пути разойдутся, чтобы мы снова встретились здесь и на время обрести покой.
— Можно же по-другому всё сделать, — возразила Делия и, встретившись взглядом с Яном, прошептала. — Ты разве этого не хочешь сам?
Опустив взгляд, Ян, отвернувшись, сказал:
— Хочу.
— В чём тогда проблема? — в душе девушки зародилась надежда.
Он любил её точно также как и она, но не могли быть вместе. Так как сотворили большой грех, и должны искупить его, только потом обретут счастье.
Их большим грехом была любовь монахини и сына пастора. Любить в грехе запрещалось, об этом знали оба. Они слишком сильно любили друг друга, от того и не посрамились возле облика Всевышнего предаться страсти. Их тут же поразила молния — убив. Представ перед судом, были страшно наказаны.