И мы обе замолчали. Я не стала рассказывать ей о том, что сегодня ко мне зашли два идиота. Предпочла умолчать об этом. Через двадцать минут мы разошлись в разные стороны. Она пошла к Андрею, а я снова в общежитие. Только теперь в мужское, к Леше.
***
В корпус меня пустили сразу, потому что знают, куда и к кому я.
А мне оставалось лишь только пройти в комнату к Алексею, подняться на третий этаж, постучаться в комнату под номером «34».
Дверь открылась сразу, Леша с радостью впустил меня к себе.
— Пришла снова побить меня подушкой? — улыбаясь, ехидно спросил он.
— Нет, пришла сказать, что не нужно больше приходить ко мне с этим Сашей, — ответила я.
— Да ладно тебе, мы же не знали, что ты там…в… — Алексей замялся.
— Да, вы не знали, что я там стою голая. Спасибо, не продолжай, — я протянула руку вперёд, давая понять, что не хочу обсуждать это.
Парень засмеялся и присел рядом со мной.
— Прости, — виновато произнёс он.
— Я злюсь не на тебя, — сказала я, поглаживая его по плечу.
Улыбнувшись друг другу, мы больше не стали вспоминать эту тему. Мы смеялись и болтали, пока в его комнату не зашла Вика.
— Что ты делаешь тут? — спросила она, сощурив глаза.
И как это понимать?
========== Часть 2 ==========
Andrew Britton & Jesse O’Mahoney - White Cliffs
Я знала, что говорить, поэтому просто извинилась и ушла. Я не хочу участвовать в драмах, мне это не интересно. Зато я теперь точно знаю, с кем изменяла Вика Андрею, с Лешей.
И у меня за спиной это происходило, то есть два моих лучших друга крутили у меня перед глазами роман, пока я смотрела спектакль, который разыгрывает Краснова перед Андреем.
Напоминает уже какой-то мексиканский сериал, все так запутано, и меня это бесит.
Я свернула за гаражи, чтобы пройти по дворам, так можно было быстрей добраться до моего общежития.
Но я буду не я, если не нарвусь на неприятности.
Впереди меня сидели на лавочках два каких-то парня, которые, к слову, распивали что-то в стеклянных бутылках, видимо, пиво, и что-то бурно обсуждали, при этом хохоча и хлопая друг друга по плечу.
Сейчас почти семь вечера, на улице стемнело, а значит, здесь точно никто не появится.
Я решила по-тихому свернуть за гараж, но я наступила на что-то, и оно очень громко хрустнуло, два парня сразу замолчали и уставились на меня, переглянувшись с друг другом.
Все, моя остановочка, значит, бежать уже некуда.
И чёрт меня дёрнул идти по этому пути, чтобы ещё хоть раз.
— Серый, смотри, кто здесь, красотка какая, — сказал один в чёрной куртке, брюках такого же цвета и обуви.
У второго была красная куртка и синие джинсы с чёрными ботинками. И оба эти парни были лысыми. Все маньяки что ли такие?
— Я вижу, Володя, вижу — радостно закивал Серый.
— Иди сюда, не бойся, — сказал ласково Володя и грубо схватил меня за локоть.
Становилось уже совсем не смешно, а страшно. Это все начинает походить на мексиканский сериал, где местный мачо должен будет меня спасти. Ну что же, ждём.
— Как зовут-то? А, похуй, короче, че я любезничать буду что ли, — заржал Серый и стал растягивать моё пальто.
Я начала вырываться, кричать, за что получила хороший такой удар по лицу. Слёзы хлынули по щекам, и меня снова ударили.
Кто-то из них уложил меня на скамейку и разорвал на мне толстовку, которая была тонкой, и разорвать её не составило труда.
— Да что же ты дергаешься-то, мразь, — произнёс Володя и вновь дал мне пощечину.
И я перестала дергаться, пусть делают, что хотят, буду дергаться — будет только хуже. И внезапно все прекратилось, как будто ничего и не было.
Кто-то взял меня на руки и усадил в машину.
***
Я проснулась в какой-то комнате, не понимая, что происходит. И только когда заметила человека сидящего напротив меня, я резко подскочила.
— Что я тут делаю? — задала я вопрос Саше, который только усмехнулся.
Он дал мне кружку с чем-то и продолжил сидеть возле меня.
— А где благодарности? Я, значит, спасают тебя, а ты кричишь, ясно все, — наигранно обиделся парень.
— Да пошел ты, — нахмурила брови я, — Ты мог отвезти меня в общагу мою, а теперь мне некуда идти, а ночевать с тобой я не собираюсь.
Саша встал и подошёл к окну, он ничего не говорил или не хотел, но потом обернулся и кинул взгляд на меня.
— Тебе придётся остаться здесь, потому что тебя все равно не пустят. Здесь, как видишь, две кровати. Мне самому, знаешь, не очень-то все это нравится, — без эмоций сказал он.
Я хмыкнула, ничего не сказав. А потом резко вскочила и подошла к нему.
— Ты меня так бесишь, Малиновский, — я тыкнула его пальцем в грудь, — Я тебя просила меня спасать? Просила?
— Да что бы ты вообще делала без меня? И отойди от меня, а то у тебя толстовка разорвана, я могу оказаться тем насильником, — сказал он, ехидно улыбаясь.
— Тебя никто не просит смотреть туда, — раздражено произнесла я.
— Не будь сукой и скажи спасибо, что ты сейчас жива и цела, — строго сказал он.
— Да катись ты ко всем херам! — воскликнула я.
И мы оба замолчали, смотря в глаза друг другу.
Почему я его так ненавижу?
Почему он меня ненавидит?
Почему мы ненавидим?
Мы словно одержимы ненавистью, как Вика и Алексей одержимы быть вместе.
— Лучше бы тебя трахнули и выбросили как вещь, потому что, видимо, ты только на это годишься, интересно, сколько членов уже побывало в тебе? — усмехнулся он.
И через секунду в ушах стоял оглушительный звон, а рука горела, на его лице остались следы от моей пощечины.
Я ударила его.
Впервые я ударила кого-то.
— Не смей так говорить обо мне, ублюдок, — сквозь зубы произнесла я.
Он ничего не ответил, лишь отвернулся от меня к окну, а я села на другую кровать.
Как он меня принёс сюда и почему он там вообще оказался, остаётся вопросом, и вряд ли я получу ответы.
Я легла на кровать, обессиленная я уснула быстро.
***
Я проснулась от громкой музыки, которую Саша сразу выключил, когда увидел, что я уже не сплю. Он что, блять, решил поиздеваться надо мной? Ну и козёл же. По-другому и не скажешь.
Я не стала ничего говорить, лишь взглянула на себя в зеркало первым делом, когда встала с кровати.
Да, вид не из лучших.
Потекшая тушь, растрепанные волосы, разорванная толстовка и следы от укусов, засосов. На лице отметины от ударов.
— Мне нужна твоя толстовка, — требовательным тоном произнесла я.
— Ещё чего, — вскинул брови парень, одеваясь.
Он повернулся ко мне с голым торсом, Малиновский стоял в одних джинсах и явно не собирался одеваться дальше.
— Может, оденешься? — предложила я, на что Саша усмехнулся.