— На кой их считать-то?! — выпучил глаза тот. — Тебе же сказали — тысяча четыреста голов! Так и пиши.
— А если… — Я замялся и покосился на степняка.
— А если и так, то ничего страшного, — правильно понял причину моей заминки десятник. — Ну недосчитается казна пары медяков таможенного сбора, так это ж ерунда. А правильно счесть этих животин — целая проблема. Сейчас-то, по лету, еще ничего, скота немного гонят, а что тут по осени творится… В общем, в казначействе решили, что проще дать скотоводам малые поблажки, чем прислать хороших счетоводов и организовать здесь точный учет. Так что не грузись — все нормально. Степняки — они тоже понятие имеют, больше, чем на десяток-другой голов, не обманут. Чисто так для душевного удовольствия.
— Ну ладно, раз так — значит, так, — вздохнул я и посмотрел на ун-тарха Свотса, подтвердившего кивком правдивость слов десятника.
— Все бумаги заверяются в конторке, — тут же встрял делопроизводитель Нетвор. — Пойдемте, тьер Стайни, я покажу, что и как заполнять.
— Да, идемте, — согласился я, поманив за собой степняка.
— Стайни, ты как разберешься с этим делом, в трактир зайди, — сказал мне в спину десятник. — Потолкуем…
— Хорошо, — уже на ходу ответил я.
— Пойду-ка я вещички укладывать, — уведомил нас возбужденно потирающий руки эсс-тарх Бачур, видя, что в его присутствии мы не нуждаемся. И едва ли не бегом помчался собирать пожитки.
Мы же неспешно вошли в здание таможни, и делопроизводитель немедленно взялся обучать меня правильно заполнять нужные документы. Усевшись на стоящий возле письменного стола стул, тьер Нетвор начал тыкать пальцем в бумаги и пояснять:
— Берете вот эту декларацию из стопки, проверяете ее номер… он должен идти по порядку… вписываете имя… — Прервавшись, он вопросительно посмотрел на скотовода.
— Фархад пиши, сын Абдулы, — пригладив тощую бороденку, важно заявил степняк.
Я записал. А тьер Нетвор продолжил:
— Вписываете имя владельца груза и в обязательном порядке количество сопровождающих его лиц. Сколько там, шестеро погонщиков было?
— Семеро нас, — молвил степняк и начал степенно перечислять: — Я, младший брат, его сын, племянник моего побратима…
— Мы поняли, поняли, — торопливо перебил его делопроизводитель и велел мне: — Впишите здесь просто — с шестью сопровождающими. А поименно их перечислите уже в книге учета перемещающихся через границу лиц.
— Записал. — Я оторвал взгляд от бумаги.
— Теперь следует заполнить графу с наименованием перемещаемого через границу груза и его количеством.
Я старательно вывел: «Овечья отара. Тысяча четыреста голов».
— Теперь открываете перечень облагаемых таможенной пошлиной товаров и подсчитываете, какую сумму вы должны взыскать с Фархада, сына Абдулы, — дождавшись, пока я запишу, сказал делопроизводитель.
— Всего медяк с головы? — удивился я, быстро найдя овец в перечне, расписанном в алфавитном порядке.
— Все верно, — подтвердил тьер Нетвор. — А в сумме выходит, что вам должны уплатить тысячу четыреста медяков или два золотых и восемь серебряных ролдо. Последнюю сумму и следует вписать в декларацию.
Скотовод, услышав о деньгах, тут же вытащил из-за пазухи потертый, засаленный кошель и начал отсчитывать нужную сумму. Серебром, правда, — золота у него, похоже, не водилось.
Тьер Нетвор терпеливо дождался, пока степняк выложит на стол требуемое количество серебряных монет:
— А теперь, когда пошлина уплачена, ставите печать внизу документа и отдаете его уважаемому Фархаду, сыну Абдулы.
— Что, и все? — недоверчиво осведомился я, пораженный простотой документооборота.
— Нет, конечно, не все, — улыбнулся делопроизводитель. — Все, что вы сейчас записали, нужно занести в книгу учета. А каждое утро уже из нее делаете выписки, перечисляя выданные за прошедший день декларации, и передаете их с собранной таможенной пошлиной в городское отделение казначейства.
— Но мне же нельзя отлучаться с поста, — заметил я.
— Вам-то, разумеется, нельзя, а вот несущие здесь службу стражники каждое утро сменяются и возвращаются в Остмор, — вмешался тьер Свотс. — Они и обеспечивают ежедневную доставку выписок и денег до казначейского отделения.
— Понятно.
— Вот и отлично, — добродушно усмехнулся ун-тарх и засобирался на выход. — Что ж, раз вы со всем разобрались, то нам здесь больше делать нечего.
Я открыл было рот, дабы узнать еще кое-что, но он меня успокоил:
— Ничего-ничего, тьер Стайни, все будет в порядке. А о всяких тонкостях здешней службы вам лучше десятника поспрашивать, он лучше меня в этом деле разбирается. Ну а я через пару дней загляну к вам и разъясню неясности, коли они останутся. Договорились?