«Может, ее открыла Доуз?» Впрочем, та зализывала раны, оставшиеся от ритуала, скрываясь за грудами карточек. Она не была здесь уже несколько дней, с тех самых пор, как водрузила на столешницу веточки остролиста, создавая картину идеальной, чистой, беззаботной жизни, как некое противоядие от ждущих впереди дней и ночей, от довлеющей над ними тайны.
Их с Доуз никогда не волновала буфетная, полная стеклянной посуды и пыльных тарелок, среди которых имелась даже супница размером с маленькую ванну. Просто очередной рудимент старого дома, заброшенный и позабытый, постепенно атрофирующийся после исчезновения Дарлингтона. Как и подвал. Алекс даже не вспоминала о нем. Но сейчас, стоя у кухонной раковины, в окружении аккуратной голубой плитки, разрисованной парусниками и ветряными мельницами, она смотрела в черный провал идеальной прямоугольной формы, за которым зияла пустота. Казалось, будто кто-то просто убрал часть кухни. И открыл вход в могилу.
«Позвони Доуз, – мысленно велела себе Алекс, привалившись к столешнице. – Выбирайся с кухни и вызови Тернера».
Она отложила полотенце и из подставки возле раковины вытащила нож. Вот бы рядом оказался кто-нибудь из Серых. Впрочем, не стоит рисковать и звать к себе одного из них.
Дом тяжело давил на нее как своими размерами, так и царящей внутри глубокой тишиной. Алекс вновь взглянула вверх, вспоминая золотое мерцание круга и излучаемый им жар. У меня есть потребности. Неужели эти слова взволновали ее, хотя должны были лишь напугать?
Алекс осторожно приблизилась к открытому дверному проему. Интересно, как глубоко копали строители, когда возводили этот дом? Она насчитала пять каменных ступеней, ведущих вниз, в недра подвала, остальное терялось во мраке. Впрочем, может, лестница на этом заканчивалась? И, сделав еще один шаг, она просто провалится в стылую тьму?
Алекс ощупала стену в поисках выключателя, потом, подняв голову, заметила потрепанный кусок бечевки, прикрепленный к одинокой лампочке. Когда она дернула за веревку, лестницу залил теплый желтый свет. Лампочка тихо, успокаивающе загудела.
– Черт, – выдохнула Алекс.
Страх тут же рассеялся, уступая место смущению. Взору предстала обычная лестница с деревянными перилами, вдоль которой тянулись полки, заваленные инструментами, банками с краской и каким-то тряпьем. Шедший снизу затхлый воздух нес с собой запах легкой гнильцы – похоже, в подвале хранились овощи. Где-то капала вода, во тьме что-то шуршало – наверное, крыса.
Алекс толком не могла разглядеть, где кончалась лестница. Но внизу должна быть еще одна лампочка. Можно просто спуститься в подвал, убедиться, что никто не сунулся внутрь, посмотреть, не нужно ли им с Доуз поставить ловушки.
Кто же открыл эту дверь?
Возможно, ее задел Космо, в очередной раз обследуя местность. Или, может, сюда все же забегала Доуз и спускалась в подвал, чтобы взять какую-нибудь мелочь вроде бумажных полотенец или средства от сорняков, а потом попросту забыла закрыть как следует.
Наверное, Алекс стоило захлопнуть эту дверь и запереть покрепче. Даже если по какой-то случайности внизу оказалось нечто, чего не должно было быть, пусть там и остается – пока она не вызовет подкрепление.
Алекс сжала в руке конец бечевки и замерла, прислушиваясь. Кажется, до нее – в очередной раз – донеслось тихое шипение.
Звук ее имени. Гэлакси.
– Твою мать.
Она уже знала, к чему все идет, и ни за что не собиралась спускаться в подвал.
Алекс дернула за бечевку, выключая лампочку. А после ощутила сильный толчок между лопаток и полетела вниз. Выпавший из рук нож звякнул на каменных ступеньках. Борясь с желанием хоть как-то замедлить падение, Алекс прикрыла голову, и основной удар пришелся на плечо. Скользя и кувыркаясь, она скатилась к подножию лестницы и больно ударилась о твердый пол. Дыхание слетело с губ, как ворвавшийся в окно сквозняк. Наверху захлопнулась дверь, потом щелкнул замок. Алекс очутилась в темноте.
Сердце готово было вырваться из груди. Что ждет здесь, внизу? И кто ее запер?
Поднимай свою задницу, Стерн. Возьми себя, на хрен, в руки и готовься драться.
Чьи это слова? Дарлингтона? Или их породил ее собственный разум? Впрочем, глупый вопрос. Дарлингтон здесь ни при чем. Он ни за что не стал бы сквернословить.
Алекс с трудом встала на ноги и привалилась спиной к стене. По крайней мере, сзади можно не ждать нападения. При каждом вдохе грудь пронзала боль – похоже, у костей уже вошло в привычку ломаться. Меньше года назад Блейк Кили сломал ей два ребра. Кажется, история повторяется.