– Не было несчастного случая, – солгала она. – Я поступила так нарочно.
Ансельм моргнул.
– Ты хотела уничтожить стол?
– Точно. Прошлогодние поступки не должны просто так сойти им с рук.
– Алекс, – с легким упреком проговорил он. – Наше дело – защищать, а не раздавать наказания.
«Не обманывайся, – про себя возразила Алекс. – Наше дело – следить, чтобы детишки не наделали шума, а после убрали за собой».
– Им не следует проводить ритуалы, – произнесла она с неподдельной злостью в голосе. – Спокойно, как будто вообще ничего не случилось.
– Может, и нет, – вздохнул Ансельм. – Но этот стол – бесценный артефакт. К счастью, горн может вернуть его в прежнее состояние. Я ценю твое… чувство справедливости, но Доуз-то, по крайней мере, должна была вести себя более разумно.
– Доуз просто составила мне компанию. Я сообщила ей, что для ритуала нужен еще человек, но не вдавалась в детали.
– Я в это не верю. Она ведь не глупа, – возразил Ансельм, не сводя с Алекс пристального взгляда. – Что за заклятие ты использовала?
Он явно проверял ее, и, как обычно, она не поддалась на его уловку.
– Самодельное. Собрала отовсюду понемногу, – объявила Алекс. Ансельм поморщился, явно посчитав ее неумехой. Отлично, пусть и дальше так думает. Рано или поздно это может сыграть в ее пользу. – В одном из старых дневников «Леты» отыскала заклятие вонючей бомбы. Какой-то парень с ее помощью разыгрывал сокурсников.
– Вонючая бомба? Таков твой удар во имя справедливости?
– Ситуация вышла из-под контроля.
Покачав головой, Ансельм допил остатки виски.
– Подумать только, что за глупости мы вытворяем. Странно, что еще никто не пострадал.
– Я всего лишь следую великой традиции.
Ансельм даже не улыбнулся. В отличие от Дарлингтона или того же Сэндоу его не заботили тайны «Леты», он принимал их просто как данность.
– Повезло, что обошлось без жертв. – Майкл поставил стакан на столик и взглянул Алекс прямо в глаза. Она всеми силами старалась выглядеть невинной, но ей отчаянно не хватало практики. – Знаешь, у меня тут возникли кое-какие мысли. Рискну предположить, что ты сегодня вовсе не хотела ломать стол. Вы пытались открыть портал в ад и добраться до Дэниела Арлингтона.
А он не так уж и глуп. К сожалению.
– Интересные мысли, – отозвалась Алекс. – Но вы ошиблись.
– С чего ты взяла, что Дарлингтон в аду? Чистые догадки?
– Вы адвокат?
– Да.
– Типичная манера общения.
– Не считаю это оскорблением.
– И в мыслях не было. Если бы я хотела вас оскорбить, то назвала бы двумя фунтами дерьма в однофунтовой сумке. К примеру. – Алекс понимала, что не стоит давать волю гневу, но усталость и отчаяние брали над ней верх. Руководство «Леты» ясно дало понять, что не верит в теорию Алекс о местонахождении Дарлингтона, соответственно, не приемлет никаких героических попыток его спасти. Однако Ансельм, если и тревожился на этот счет, ничем не выказывал беспокойства, скорее выглядел безмерно усталым. – Мы обязаны хотя бы попытаться, ради Дарлингтона. Он не провалился бы туда, если бы не Сэндоу.
«Если бы не я».
– Провалился? – удивленно переспросил Ансельм. – По-твоему, ад – это большая яма где-то под канализационными трубами? И туда можно попасть, если просто копнуть поглубже?
– Я вовсе не это имела в виду, – пояснила Алекс, хотя перед глазами так и стояла нарисованная им картина. Ее не слишком тревожила логистика, техника открытия портала или условия его прохождения. Это дело Доуз. Алекс же отводилась роль пушечного ядра – как только Доуз поймет, куда навести ствол этой пушки.
– Не хочу быть жестоким, Алекс, но ты даже не осознаешь, какие проблемы мог повлечь за собой ваш поступок. И все ради чего? Возможности искупить вину? Ты даже не можешь как следует сформулировать свою теорию.
Дарлингтон бы смог – окажись он здесь. И Доуз справилась бы, если б поборола страх и заговорила в полный голос.
– Так найдите кого-то подходящего, кто вас сможет убедить. Я знаю, что он… – Она чуть не сказала «внизу». – Он не мертв. – «И, возможно, спокойно отдыхает в бальном зале «Черного вяза»».
– Ты потеряла друга и наставника. – В голубых глазах Ансельма читались спокойствие и доброта. – Можешь не верить, но я понимаю твои чувства. Однако ты намерена открыть дверь, которой вечно предназначено оставаться закрытой, и понятия не имеешь, что способно сквозь нее пройти.
Ну почему они никак не могут понять? Ведь есть незыблемые правила. Защищай своих. Плати по долгам. Только так – конечно, если хочешь жить правильно.