– На Марка Мараксона; человека, которого я убил в горах Анвила.
– Прекрасно. Превосходно. Как тебе удалось вернуться?
– Мор вернул меня. Для противостояния Марку. Так ты знал моего отца?
– Да. Мы многим увлекались. Вместе осуществляли одно мероприятие. В волшебстве он был само совершенство.
– Ты говоришь так, будто произошло что-то роковое, и вы перестали быть друзьями.
– Все верно. Мы окончательно разошлись в одном вопросе, касающемся нашего последнего великого проекта. В то время я разорвал наш союз и прекратил работы, уведомив его. А затем он стал инициатором того, что в итоге привело к конфликту и разрушению Рондовала. Третий участник нашего предприятия покинул его, когда уже все пошло прахом и приняло дурной оборот.
– Кто он?
– Очень странный Одержимый Магией, обладающий могущественной энергией. Я не знаю точно, где его откопал Дет. Его звали Генри Спайер. Необычное имя, правда?
– Ты подразумеваешь, что если бы вы оба не дезертировали, то Рондовал бы выстоял?
– Я уверен, что это бы и произошло, но мир бы жестоко изменился. Я предпочитаю думать, что Дет и Спайер предали меня.
– Конечно. А теперь ты желаешь особой изощренной мести всему роду, как в старые времена, да?
– Вряд ли. Но теперь твоя очередь отвечать на вопросы. Ты говоришь, тебя привел Мор?
– Вернул меня – вот, что я сказал. Он не сопровождал меня. Он выглядел очень больным. Я полагаю, он остался в том месте, где я был.
– Обмен… Да. Ты пошел прямо в Рондовал?
– Нет. Я нашел собственный путь, правда позднее.
– А твое наследство? Все то, что ты знаешь о Великом Искусстве? Как ты дошел до всего?
– Я просто понял и вобрал все в себя.
– Это и сделало тебя Одержимым Магией.
– Это я уже слышал. Ты до сих пор не сказал мне, чего ты хочешь?
– А кровь тебе ничего не подсказывает, нет? – спросил Райл с сарказмом.
Поль изучал лицо стоящего перед ним человека. Теперь оно светилось иронией, наложенной поверх прежней маски безразличия. В узком прищуре глаз затаилась угроза. Эти глаза буквально поедали Поля. Губы Райла слегка приоткрылись в кривой ухмылке. На щеках появился легкий налет румянца. Поль также заметил, что одна из пухлых рук Райла так сильно стиснута в кулак, что костяшки пальцев глубоко врезались в плоть.
– Я не понимаю, что ты подразумеваешь, – спокойно сказал Поль.
– Я думаю, что отлично понимаешь, – ответил Райл. – Твой отец посягнул на Баланс, господствующий в нашем мире, но его попытки не увенчались успехом. Я остановил его, а силы Клайса покончили с ним в Рондовале. Но рано или поздно наступают ответные реакции. Одну из них породил Марк Мараксон на горе Анвил. Он принес в мир новый разлад, но тебе удалось остановить его. Теперь Баланс снова отклоняется в сторону, уже в другом направлении – так как хотел твой отец – в сторону всеобщего господства колдовства над миром. Его еще можно остановить в данной точке, или все пойдет прахом, подобный дисбаланс пройдет по всей вселенной – мечта твоего отца осуществится. Все эти годы я ждал, чтобы остановить процесс, вернуть исходный Баланс.
– Я повторяю. Я не знаю о чем…
Райл подошел и ударил его по щеке. Поль подавил в себе желание отклониться, когда почувствовал прикосновение пальцев к своей щеке.
– Сын черного мага! Это у тебя в крови! Даже… – Он вдруг осекся и замолчал. Затем отступил назад. – Ты откроешь Ворота. Ты завершишь великое дело своего отца.
Внезапно Поль понял, что все сказанное действительно правда. Ворота… Конечно же. Он забыл о них. Все его сны… Они промелькнули в его сознании. Вместе с ними пришла определенная готовность.
– Ты говорил, что был сторонником этого предприятия в самом начале? – спросил он, стараясь говорить спокойно и уверенно.
– Да, это правда, – подтвердил Райл.
– И ты говорил о черной магии…
Райл опустил глаза, подошел обратно к столу, уселся поудобнее на стуле и откинулся на спинку.
– Да, – ответил он, его глаза тупо уставились в остатки завтрака, – я полагаю, в буквальных смыслах. Черная, потому что ее использовали для того, что не имеет морального права существования, и черная в более утонченном смысле своего глубинного значения – то есть пользующаяся силами извращенного характера, искривляющая само понятие магии. Первое утверждение всегда оспаривается, но второе никто не подвергает сомнению. Я допускаю, что сам однажды был черным магом, но больше этим не грешу. Я пересмотрел и изменил окончательно свои взгляды много лет назад.