– Срань господня! – даже немного восхищенно воскликнула Лера. Барс растрепанный и злой после погони, смотрел на девушку, яростно прищурив глаза. – Да чего ж ты хочешь–то?! – переходя от испуга на «ты», возмутилась девушка.
– А ты уже знаешь, детка, – немного маньячно улыбаясь, ответил преподаватель. А потом наклонился вплотную, обдавая горячим дыханием и прошептал прямо на ухо: – Тебя. На моем столе. Прямо сейчас. Я буду тебя трахать долго, чтобы ты умоляла...
Лера резко выкинула свободную руки, чтобы влепить мужчине пощечину. Но Матвей перехватил и вторую ладошку. Усмехнулся, нежно припадая губами к рисунку вен, вдыхая аромат кожи и сладковатых духов, буквально дурея от вкуса кожи студентки.
– Руки убрал! – зычный бас Ильи мог легко заставить впечатлительных людей еще пару недель икать и ходить под себя, но Барс лишь посмотрел на него, приподняв правую бровь.
– Или что? – мрачно поинтересовался преподаватель.
– Просто, чтобы ты оценил масштаб трагедии, – ухмыльнулся дядя. – Я – прокурор, она – моя горячолюбимая девочка, – этот ушлый тип ведь намеренно провоцируя Матвея не добавил, что племянница, – А ты ее домогаешься.
Барс только рыкнул злобно, окатив Вьюгина презрительным взглядом, и быстро ушел в сторону университета.
– Я помешал? – приторно ласково уточнил дядя.
– Честно? Я немного не могу понять... Я тебе благодарна, или зла на тебя? – потеряно отозвалась девушка.
Ты моя.
Девушка меланхолично жевала бутерброд с колбасой, подумываю, что смена университета – это вовсе не позорное бегство, а, так сказать, тактическое отступление. Даже если учиться осталось всего год.
– О! – обрадовался Илья, заходя на кухню. – Сделай мне тоже бутербродов, мелкая.
– Я не мелкая уже, – гордо фыркнула девушка, даже не подумав встать и озаботиться прокормом дражайшего родственника. Не мелкая она, ясно?! Ей двадцатник! Старость подкрадывается и все такое.
– Ясный пень, взрослая, – Лера прям представила, как с клыков Ильи капает ехидство, настолько его слова были пропитаны этой эмоцией. – Таких важных дядей соблазнять!
Вьюгина удивленно выгнула бровь, непонимающе уставившись на дядю, тем самым ослабляя бдительность. Мужчина этим тут же воспользовался, откусывая громадный кусок от бутерброда в девичьей руке.
– Эй! – возмутилась девушка.
– Брось, – с набитым ртом произнес Илья. – Ты же не будешь его доедать. Это ж почти не прямой поцелуй, племяшка! Инцест, все дела.
– Хрен тебе по всей роже, – буркнула Лера. – Обязательно доем, пусть тебе стыдно будет, что отбираешь еду у ребенка!
– Ты же взрослая, – напомнил дядя. Но Вьюгина уже подносила еду ко рту. – Я успел облизать колбасу! – добил родственник.
– Фу! – девушка обреченно отдала ухмыляющемуся Илье остатки завтрака. – Кстати, а что ты имел в виду под «важным» дядей?
Мужчина глотнул вытащенного из холодильника молока, заставляя Леру поморщиться. Специально же из горла пьет, погань! Бесит.
– Я его вчера пробил через друзей, – ответил родственник. – Барс ваш во Владивостоке не хилым бизнесом владеет, а сам учился в Лос–Анжелесе. Но он мне все равно не нравится, Лер. Какой–то он... Знаешь, я такой взгляд знаю, каким он на тебя смотрел. И он мне не нравится!
– Да брось ты, дядь, – отмахиваясь скорее от себя, чем от дяди, произнесла девушка. – Он вчера, наверное, обдолбаный был.
– Ну–ну, – многозначительно хмыкнул мужчина. – Знаю я такой наркотик...
– Я опаздываю! – ахнула Лера, вскакивая на ноги.
– Как всегда, – пожал плечами Вьюгин. – Ты мне одно скажи, Лер, – прищурился дядя, следя за тем, как девушка обувается. – Ты ведь тоже его хочешь?
Вьюгина поняла, что позорно краснеет, застыв в позе буквы «зю», судорожно сжимая правый ботинок.
– С–с чего ты взял? – голос предательски дрогнул.
– Ты бы себя видела, – покачал головой дядя, неизвестно на что намекая. Её нынешнюю позу или вчерашний инцидент.
– Иди ты знаешь куда?! – воскликнула девушка, спешно обувая оставшийся ботинок и выскакивая за дверь.