— Я мужа простить хочу, — я попыталась выжать слезу.
— Ох, ох, ох! — покачала головой она. — Тут чаем не обойтись, — и достала из шкафчика поллитровку. — Давай, коньячку выпьем.
Варенье, печенье и конфеты исчезли со стола. Появились бутерброды с сыром и колбасой, огурчики соленые, лимон дольками, шпроты.
Мы выпили и закусили.
— Ну что я могу про Ирку сказать? Непутевая, одним словом. И дурища, каких поискать. Мой Коля, одно время, стал заглядываться на нее. Как я переживала! Как переживала! Но слава Богу, все обошлось. Коля, потом, иначе как «вертихвостка» про нее не говорил. И мужа твоего, я здесь видела, — подтвердила женщина, разливая по второй. — Хотя кто только к ней не захаживал. Один, уже после ее смерти, соседей опрашивал, ну и меня, стало быть. Адвокатом представился, имя я, правда, не запомнила. Я дурочкой-то прикинулась, мол ничего не знаю. Вот только не поверила я ему.
— Почему? — на спине выступил пот.
— Так он сам, частенько к Ирке захаживал, и всякий раз с цветами, — тут я сама хватила конька, даже не чокнувшись с Марией Степановной.
— А этого мужчину вы здесь видели?
Мария Степановна взяла в руки фотокарточку, но почти сразу вернула ее мне.
— И этот был. Как раз накануне ее смерти, я у подъезда их встретила. Ворковали как голубки, тьфу ты! Она с цветами, а мужчина этот, стало быть, с намерениями.
— С какими? — ахаю.
— С серьезными! Он ее в ресторан на следующий вечер приглашал, сюрприз, говорит, приготовил для тебя. Мол завтра в семь, жду тебя в «Бальзаме»!
— В «Бальзаке», — поправила я, машинально, чувствуя, что желудок холодеет.
— Ну может, — согласилась Мария Степановна, разливая по третей. — Мы с Иркой в подъезд вместе вошли. И тут она, смотрит на меня и говорит, мол я скоро замуж выхожу, мужик не чета вашему Коле! Авоськой хотелось ее огреть, а она, руки на живот и гладит его. Ну тут я и сообразила, что беременная. Захомутала парня, не так, так эдак!
51
Мой муж.
Вадим.
Артур.
Все трое были любовниками Ирины. И двое из них, (мужа я отмела) могли быть отцами неродившегося ребенка. Ну что это дает? Ничего! Даже если и так? Перфильев не женат, ребенок не способен ему навредить. Я, почему-то, была уверена, что скорее наоборот. А помня о его бульдожьей хватке, все могло случиться так, что Артур, пожелай, смог бы отобрать ребенка у Ирины. Не чувствую мотива, от слова «совсем». Другое дело Вадим. Надо узнать, был ли он в то время женат, но очередном денежном мешке.
Сидя в машине, я набрала Ольгу.
— Привет, — после третьего гудка она ответила.
— Привет. Я хотела кое-что уточнить.
— Что именно? — насторожилась она.
— Ты говорила, что Вадим был женат. Давно он развёлся со второй женой, не в курсе?
— Что-то случилось? — еще больше всполошилась Ольга.
— Нет, я просто хотела бы узнать.
— Чуть меньше двух лет назад, кажется в октябре. Элина, что происходит?
— Ничего, — ответила я, и отключилась.
В тот момент, когда он ухаживал за Ирой, Вадим был женат!
Может ли это послужить мотивом?
Я чувствовал всю глупость своего поступка, однако, упрямо давила на газ. Еще в тот момент, когда Мария Степановна упомянула «Бальзак», я почувствовала неприятный, скользкий холодок. Дело в том, что в день гибели Ирины, мы собирались встретиться именно в «Бальзаке», но девушка, быстро и настойчиво отмела ресторан, и предложила встретиться в кафе, как раз в десятке метров от модного ресторана. Все более или менее становиться понятным. В «Бальзаке», после нашей с ней встречи, ее ждало свидание с Вадимом, отцом ее ребенка, если предположить, что Ирина сказала правду соседке. Вот только Вадим был в тот момент женат! Очень сомневаюсь, что Смирнов собирался что-то менять в своей жизни. А вот избавиться от девушки, он мог вполне, если посчитал, что она может стать угрозой.
Она погибла, перебегая дорогу, следуя единственным маршрутом к ресторану «Бальзак».
Я звонила, тарабанила кулаками по двери, пока ладони не заныли, но никто не пожелал мне открыть. Звонила на мобильный и на домашний, чутко прислушиваясь к трели телефона, за дверью. Вадим не отвечал.
Злые слезы накатывали и щипали глаза, но я упрямо продолжала колотить в дверь, пока не открылась соседняя.
— Ты че тут устроила? — рявкнула женщина в белом банном халате. — Не понятно, что ли? Нет его! Иди отсюда, а то полицию вызову!
Содрогаясь от негодования, приправленного адреналином, я поспешила убраться. Слово «полиция» подействовало на меня отрезвляюще.