Конечно, и раньше вживую видела лошадей, как-то раз с папой даже в карете катались, но тут от красоты и грации животных у меня в прямом смысле перехватило дыхание и пропал дар речи. В манеже по песку чинно и благородно прохаживались несколько лошадей, и пока Вадим рассказывал, какой жеребец или кобыла породы, только и могла счастливо улыбаться. А когда Жданов спросил, хочу ли прокатиться, в ответ кивнула по меньшей мере раз пятьдесят.
— Думала лошади на ощупь жёсткие, а Дымка как бархатная, — изумилась я, после того как Жданов и местный инструктор водрузили меня на молодую кобылу цветом перемешанной соли и перца.
— Это от ухода зависит, — бросил Вадим и глядя на меня снизу вверх строго спросил. — Саша, ты уже в какой раз шлем поправляешь, он тебе всё-таки, как я и говорил, велик, да?
— Есть немного, но это же ерунда, — отмахнулась и опять прошлась ладонями по мягкой шее лошади.
— Вообще-то, далеко не ерунда. Правильно подобранный шлем в случае чего спасёт жизнь, — Жданов огляделся по сторонам и, так как инструктор отправился для него за каким-то мега супер элитным конём, глазами никого не нашёл. — Ладно, сам за другим шлемом схожу. Саша, не переживай, лошадь привязана, но всё равно сиди максимально смирно, голос не повышай, за поводья не дёргай, пятки на месте держи.
— Ути какая ты красивая…, — прильнув близко-близко к гриве лошадки, сюсюкала я с ней и нахваливала. — И пахнешь хорошо.
— В первый раз в седле, да?
Дочка Вебера? Опять! Да сколько же можно?
— Кристина, топай куда… Ты зачем отвязала мою лошадь?!
— Я? Делать мне больше, что ли, нечего. Сама отвязалась.
Пусть кобылка подо мной и спокойно стоит, но это не мешает мне беспокоиться. Даже такое благородное и умное существо в любом случае остаётся животным, и что Дымке взбредёт в голову в следующую секунду — никому не известно, а рядом ни Жданова, ни инструктора нет.
Если меня пробивает нервная дрожь, то лицо Кристины самодовольно сияет. Она хоть на словах и отрицала, что прикасалась к поводьям, но всем своим ехидным видом, наоборот, демонстрировала, что эта пакость — дело именно её рук.
— Сейчас Вадим вернётся, и ты уже ему объяснишь, каким чудесным образом у лошади из копыт выросли пальцы и лихо справились с крепким узлом, — припугнула девушку Ждановым, потому как больше стращать нечем, с Дымки самостоятельно даже под дулом пистолета сползти не смогу.
Кристина, прикрыв лицо ладонью, чтобы солнце не слепило, обернулась в сторону конюшни и заявила:
— Что-то не особо спешит твой Вадим, ну ничего я тебя подстрахую.
Девушка, отодвинув деревянные ограждения, зашла непосредственно в манеж и взяла Дымку за поводья.
— Кристина, отпусти поводья и отойди! — рявкнула я, на что девушка, задрав голову вверх, приложила к губам палец.
— Тш-ш, не повышай голос. Лошади не любят громкие звуки, а ещё боль. Знала об этом? — то с каким зловещим тоном девушка вещала и как с предвкушением смотрела, заставило меня крепко обнять Дымку за шею. — А-а-а, нога! — без каких-либо причин завизжала Кристина и согнулась, словно её неожиданно хлестанули кнутом, а после зажатой рукой в кулак ударила лошадь в заднюю холку. И, судя по всему, девушка в руке что-то держала. Что-то небольшое, но острое, возможно, гвоздь. Потому как Дымка, заржав, сначала ударила передними копытами, потом задними, затем и вовсе встала на дыбы, а что дальше происходило, вообще перестала соображать, кроме одного – лошадь куда-то неслась на бешеной скорости, при этом её корпус дёргался в стороны, чтобы избавиться от ненавистного всадника. То есть, мать твою, от меня!
С зажмуренными глазами занималась лишь одним, из всех сил держалась за кобылу, чтобы сохранить жизнь. Сколько пролетело времени с того момента, как завизжала Кристина, не знала от слова «совсем», может быть пять секунд, а может быть час. Пыталась открыть глаза, но ничего не увидела, во-первых – обзор закрывал шлем, что сполз на лоб, а во-вторых - вокруг была непроглядная пыль. Кричать тоже не получалось, когда тело подкидывает вверх, а потом сразу вниз – громко на помощь не позовёшь.
Если меня ждёт смерть под копытами – кое-кто из Веберов гарантировано обзаведётся персональным мстительным приведением.
То ли чудится, то ли на самом деле слышу взволнованный голос Вадима, причём рядом, только вот из-за топота и шокового состояния смысл слов никак не разберу, а ещё кажется, что лошадь подо мной сбросила скорость, но также существует огромный шанс, что просто выдаю желаемое за действительное.