Он сделал большой глоток чистого бурбона «Хирш Резерв», сидя в защищенном от остального зала непрозрачным стеклом кабинете и наблюдая, как народ прибывает и убывает в его подпольном казино в этот оживленный вечер вторника. Поставив бокал на столик, Соломан затянулся сигарой, задерживая дым во рту. Его мрачный, роскошно обставленный кабинет располагался этажом выше над казино, так что он мог видеть все, включая красивую, хотя и несколько странно одетую девушку, которую угрюмый Роман втолкнул в боковую дверь.
Соломан предположил, что угрюмость охранника вызвана резкой тирадой, что высказывала ему девушка. Соломан скривился, когда пальцы Романа заметно напряглись, и он слегка встряхнул девушку, прежде чем потащить ее вверх по лестнице к кабинету босса. Ему придется поговорить с Романом о том, как он грубо обошелся с Райли. Хоть Соломан и сочувствовал ему, но хотя эта женщина могла вывести из себя даже мать Терезу, к ней нельзя прикасаться без крайней необходимости.
Роман постучал, дождался грубоватого разрешения от Соломана войти, затем набрал код на панели доступа в его кабинет. Соломан остался стоять у окна, а Роман проводил Райли в его личное святилище. Она выглядела рассерженной и даже не скрывала свой гнев.
— Спасибо, Роман, — кивнул Соломан.
Роман хмыкнул, весьма выразительно взглянул на Райли, давая понять, что не важно насколько она горяча, он скорее всадит в нее пулю. И вышел из кабинета, захлопнув за собой дверь. Соломан с любопытством выгнул бровь. Что же она ему наговорила? Обычно Роман не так враждебно относится к женщинам.
— У твоей гребаной гончей нет манер, Соломан, — огрызнулась Райли, скрестив руки на груди и сверля его яростным взглядом.
Соломан скользнул по ее телу взглядом, останавливаясь на потрепанных серых спортивных штанах и черной футболке с огромными красными губами на груди. Когда Райли повернулась, заметил сбоку на футболке дырку, сквозь которую просвечивала ее кремовая кожа. Ее волосы были небрежно уложены на макушке, и лишь длинные пряди обрамляли овальное личико. На ней не было ни грамма косметики.
— И что же случилось? — спросил он, почти уверенный, что Роман действовал в рамках самообороны. Райли, как оказалось, настоящая адская кошечка.
— Он сломал мой электрошокер! — она взмахнула руками и топнула ногой, безумно размахивая черной сумочкой с розовыми и белыми черепами.
Соломан нахмурился: — Ты пыталась парализовать моего человека электрошокером после того, как я предупредил, что он идет за тобой? Это чертовски плохо, Райли. Тебе повезло, что он не вырубил тебя.
— Нет, придурок, — прорычала она. — Я пыталась врезать ему шокером после того, как он признался, что поцеловал Кэти против ее воли, а потом пытался заставить меня покинуть квартиру. И тоже против моей воли.
Соломан на мгновение прикрыл глаза, не зная, то ли рассмеяться, то ли огорчиться. С этой женщиной действительно нелегко. А он не привык ждать того, чего хотел. Он нее пахло ванилью и лавандой. Он хотел трахнуть ее больше всего в жизни.
Соломан поймал себя на том, что задает один из самых крутых вопросов в его карьере. — А откуда ты знаешь, что Роман поцеловал Кэти, — он вздохнул и потер переносицу, — против ее воли?
— Потому что этот ублюдок хвастался! — рявкнула Райли, закатив глаза. — И совершенно очевидно, она не стала бы целовать его по доброй воле. Поэтому я должна была выбить из него все дерьмо шокером. Ради сестринского единства.
— Очевидно, — сухо повторил он. — А как отреагировал Роман на эту твою выходку?
— Я же говорила! — прорычала она, швырнув сумку на столик, от чего стакан с бурбоном подпрыгнул. — Он забрал мой шокер и сломал его, словно какую-то детскую игрушку. Потом перекинул меня через плечо, как пещерный дикарь, коим он и является, запихнул в твою дерьмовую вычурную тачку. Неандертальский ублюдок.
— Следи за языком, Райли. Я позволил тебе многое, но сейчас тебе пора научиться вести себя с чуть большим достоинством. Как и подобает моей женщине, — холодно закончил он.
Райли приподняла бровь и окинула его пристальным взглядом. А затем расхохоталась. — Это какая-то чушь про «Мою прекрасную леди», — произнесла она с грубым акцентом кокни, указывая на него пальцем. — Удачи тебе с этим, профессор.
Не обращая внимания на ее выпад, Соломан продолжил: — И смотри, как ты обращаешься с моим телохранителем. Он не из тех, кто легко воспринимает оскорбления. И твои выходки терпит только из-за моего интереса.
— О да, — надменно фыркнула она, скривившись, — и мне грозит опасность от твоего чертового строжевого пса только потому, что ты интересуешься мной. Так что может тебе просто стоит отвалить на хрен!