Соломан оказался чертовски обеспокоен и дьявольски злился. Что если она ранена? Что если кто-то устроил пожар, чтобы отвлечь его и схватить Райли? Он действовал не легко и нежно, преследуя эту женщину. Черт, он хотел, чтобы весь этот чертов город знал, кому она принадлежит. Не желал, чтобы другие ублюдки рыскали вокруг, пока он преследует своего прекрасного механика. Но у него имелись враги, которые могли воспользоваться его слабостью. Соломан не думал, что кто-то окажется настолько глуп, чтобы напасть на него или на кого-то из его близких, и начинал осознавать, Райли значила для него достаточно, чтобы относиться с пренебрежением к подобным предположениям.
Просто то, что она не отвечала, убивало его. Соломану хотелось пробить стену кулаком и шлепать задницу Райли до тех пор, пока она не осознает свое место рядом с ним. Больше он не позволит ей подобное. Как только увидит, сразу же запрет под замок. И навечно приставит телохранителей. Она принадлежала ему и вскоре узнает, что это значит.
В его руках завибрировал телефон. На экране отобразился незнакомый номер. И что-то подсказывало Соломану, это звонит его девочка. Он понятия не имел, с чего вдруг сделал такое предположение, потому что обычно никогда не отвечал на звонки с незнакомых номеров. Но достаточно хорошо успел узнать Райли и понимал, почему она осторожничает. Думает, он отследит ее номер, и будет права. Он успел поставить на ее телефон маячок, едва узнал, кто такая Райли Банкрофт на самом деле.
— Райли, — прорычал он, словно ударил хлыстом.
Какое-то время Соломан просто прислушивался к ее дыханию, а потом она произнесла его имя: — Соломан. — Это самое приятное, что она могла сказать. Словно шелковая лента обернулась вокруг его члена. Соломан представил, как слова слетают с ее губ. Пока ярость, словно обжигающая лава, текла по венам, облегчение ослабило беспокойство в груди.
— Где же ты? — требовательно спросил он, с трудом сдерживая гнев в голосе, чтобы она выдала свое убежище. Его девушка оказалась гораздо умнее.
Райли хрипло рассмеялась: — Так я тебе и сказала. У тебя имеется жуткая привычка заставлять меня идти туда, куда я не хочу идти.
Соломан стиснул зубы и тяжело выдохнул через нос, представляя, как накажет, когда до нее доберется. — Скажи мне, что ты в безопасности.
На какое-то мгновение она замолчала, словно прислушивалась к его словам, не зная, как реагировать. Наконец прошептала: — Я в безопасности.
— Черт возьми, женщина, немедленно возвращайся, — прорычал он в трубку, сжимая руку в кулак. Костяшки его пальцев хрустнули, на коже резко выделялась татуировка. Он хотел, чтобы его упрямая женщина послушалась, и в тоже время осознавал, что этого не случится. Она залегла на дно и не покажется, пока не подготовится. Или не совершит ошибку.
Райли рассмеялась, обволакивая теплым голосом все его тело. — Ну очень убедительно. Ты же понимаешь, ублюдок, что я едва могу сидеть? Так какого хрена я должна приползти к тебе? Чтобы ты отшлепал меня еще раз или совершил нечто похуже?
Соломан сунул в рот новую сигару, прикурил, жалея, что это не сигарета. Эта невыносимая женщина утомляла и бесила. — Если ты немедленно приедешь, я прощу все твои прегрешения, мы начнем все сначала. На этот раз никаких наказаний. Всему свое время, — соврал он.
— Думаю, сейчас ты впервые сказал то, во что я не поверю, — холодно ответила она. Она оказалась расстроена тем, что он соврал. И Соломан не знал, чертовски взбеситься, что эта девчонка настолько сильно задевала его за живое, или радоваться до чертиков, что она научилась так хорошо его читать.
Он вздохнул: — Ты права, Райли. Я выбью из тебя все дерьмо при первой же возможности, как только доберусь до тебя. Но обещаю, ты будешь жаждать каждого моего прикосновения, даже того, что причинит боль.
Райли ахнула настолько громко, что его член дернулся в ответ. — Вообще-то, мне хорошо и там, где я сейчас нахожусь. Спасибо, но нет. Ты можешь оставить свое ох какое заманчивое предложение при себе.
— Это не предложение, малышка. Это обещание, — прорычал он в трубку, выпрямившись в кресле и выпуская струю дыма. — Едва я доберусь до тебя, отвезу к себе домой. Больше никаких танцев с бубном. Я, черт возьми, украду тебя, Райли Банкрофт.