— А если однажды он потребует что-то еще? Захочет, чтобы вы выполняли какие-то грязные поручения и заметали его следы? Вы не думали о том, что однажды он просто придет к вам, постучится в дверь, и, если это произойдет, вы не сможете его выгнать и избавиться от него. Вам придется и дальше покорно делать то, что он велит. Неужели вас это устраивает?
Она зло ощерилась и недовольно покачала головой:
— Уходите. Я ничего не скажу. Не вам меня осуждать. Я пыталась отстоять своё право, и вот, — обвела рукой маленькое и темное помещение и перевела свой взгляд на меня, — что из этого вышло. Я решила больше не лезть на рожон. Пока я здесь, мой брат в безопасности. В будущем он построит карьеру и однажды станет великим человеком и защитит меня. Я дождусь этого момента, а сейчас вам пора!
Девушка начала бесцеремонно толкать меня в сторону двери, но я резко затормозила и достала из сумки свою последнюю надежду. Показала ей фотографию и взмолилась:
— Посмотрите, что с ним там делают! — её глаза расширились от новой порции страха, когда та взглянула на снимок отца, сделанный в день его задержания, — он тяжело ранен, а всем врачам в тюрьме плевать на состояние его здоровья. Сдохнет — им же лучше, меньше будет мороки. Мою семью все порицают и осуждают, моя мама ходит по улицам с поникшей головой, потому что боится увидеть презрение в глазах соседей. Вы понимаете, что ваши показания подарят невиновному человеку свободу, а Эрнеста засадят на несколько лет? Неужели вы даже не хотите попытаться?!
Она вытерла рукавом лицо, мокрое от слез, и устало прошептала:
— Мне жаль, что вы попали в такую ситуацию, но я ничем не могу вам помочь. Брат — мой единственный близкий человек, и если с ним что-то произойдет, я никогда себя не прощу! Нет, я не могу рисковать. Уходите, не рвите мне душу!
Я покачала головой, чувствуя, как сама начинаю терять контроль и бездумно плачу, роняя на пол скупые слёзы. Отворачиваюсь, открываю дверь, глядя себе под ноги, и обреченно говорю:
— Однажды мы с вами пожалеем о том, что сдались сегодня. Мальдини ни за что не оставит нас в покое, и мы будем каждый день проживать со страхом, боясь обернуться и постоянно чувствуя прицел, наведенный на наши спины.
Я слышу громкий хлопок двери, не способный заглушить биение моего разбитого сердца. Бездумно иду вперед, оглушенная сотнями мыслей, пронзающих мою душу насквозь. Что я скажу завтра папе? Прости, я не смогла? Нам придется сдаться, потому что последняя нить резко оборвалась и оставила меня в абсолютной темноте, где я брожу часами и не могу найти выход?
Я делаю шаг. Еще один. Двигаюсь очень медленно. Моё тело бьет жуткий озноб. Я не чувствую вообще ничего — во мне лишь бескрайняя пустота, заполненная горем и отчаянием. Последний росток надежды сорвался и оказался затоптанным. Потух, не успев раскрыться по-настоящему.
Я резко вздрагиваю, когда замечаю дорогие мужские туфли. Пробегаюсь глазами по офисному костюму синего цвета, дохожу до крепких и натренированных рук, неосознанно разглядываю массивную шею и, наконец, сталкиваюсь взглядом со стальными и холодными глазами, бледными, как полотно.
Я даже не сразу узнаю человека, который стоит передо мной. Резко сжимаю сумку в ладонях, до боли впиваясь пальцами в кожу и чувствуя жуткий холод, пробирающий моё тело до костей. Ладони леденеют, а на голову как будто сбрасывают ведро горячей воды, когда мужчина хрипло протягивает:
— Ну здравствуй, Эсмеральда Кастильоне.
Глава 11. Выбирай, Эсмера
Я вижу в его взгляде свой приговор. Он собирается мучительно приводить в исполнение все свои угрозы. Глаза Эрнеста полыхают гневом, злостью и насмешкой. Он делает шаг ко мне, и я отступаю, смотря за его спину.
Черная машина припаркована неподалеку от дома. Видимо, мужчина специально не привлекал к себе внимание и выжидал. Как я проглядела слежку? Я ведь постоянно оборачивалась и на всякий случай проверяла, чтобы за мной никто не ехал.
— Что, пришёл посмеяться надо мной? Смакуешь свою победу? — вскидываю голову и впиваюсь в его холеное лицо презрительным взглядом.
Я даже не заметила, как перешла на «ты». Больше нет смысла выказывать деланное уважение и со скрипом в ушах обращаться к нему «Господин Эрнест». Всё, хватит. Это конец моей борьбы.
— Мне стало интересно, с какой Эсмерой я столкнусь сейчас. С высокомерной и гордой или же со сломленной и несчастной? — его губы растягиваются в жестокой усмешке.
Мужчина демонстративно обводит глазами захолустье, в котором мы оказались, и продолжает:
— Помнишь, я обещал тебе, что постараюсь сделать так, чтобы ты разочаровалась в своих идеалах как можно позднее? Время пришло слишком быстро, милая. Если бы ты действовала более скрытно, то, возможно, я бы не сразу догадался, но ты не хотела ждать. И я даже могу это понять. Страх за папу сподвигнул тебя устроиться в компанию и познакомиться со мной. Это смело, но слишком глупо. Ты была крайне неосторожна, Эсмера.