Я нашла кабинет и деликатно постучалась, заходя внутрь. Крепче сжала сумку в руках и спокойно сказала:
— Здравствуйте. Я пришла на вакантное место.
Симпатичная девушка примерно моего возраста протянула ладонь и ответила, не отрываясь от бумаг:
— Хорошо, дайте мне ваше портфолио и досье.
Достала документы и отдала ей. Замерла на месте, разглядывая коридор, который был прекрасно виден благодаря стеклянным дверям. Девушка бегло просмотрела мое досье и поднялась с места. Кивнула сама себе и направилась к выходу:
— Вы подождите тут, скоро я вас позову.
Я поблагодарила ее и подождала, пока та уйдет. Аккуратно выглянула в коридор и, медленно ступая, стала искать табличку с именем Эрнеста. Раз я встретила его здесь, значит, где-то неподалеку должен быть его кабинет.
Шла очень медленно, стараясь не издавать никаких звуков. Услышав его холодный и властный голос, я задержала дыхание, прижала ладонь ко рту и спряталась за поворотом. Нервно наклонила голову и увидела силуэт Эрнеста. Он стоял возле окна и с кем-то разговаривал по телефону. К счастью, даже с такого расстояния я прекрасно слышала каждое его слово.
Мальдини хрипло сказал:
— Есть одна девушка. Она пришла по поводу работы, — замолчал и раздраженно прошипел, — если бы я знал, кто она, то не стал бы у тебя спрашивать, верно?
Мороз пробежался по коже от злости в его голосе. Агата была абсолютно права, когда говорила, что он не терпит своенравности и хочет, чтобы все ему беспрекословно подчинялись.
Эрнест продолжил:
— На ней бежевое платье. Короткое. Яркие голубые глаза.
Я похолодела, когда он произнес мое имя вслух.
— Как, говоришь, ее зовут? Эсмеральда? А фамилия? — замолчал и задумчиво протянул, — очень редкое имя, не похоже на итальянское.
Вот черт. Я подозревала, что мое имя вызовет много вопросов, но не стала его менять, поскольку могла запутаться. Я ведь не актриса и совсем не умею притворяться. Было легче встретиться с ним лицом к лицу, зная, что однажды он произнесет мое имя не с предвкушением, а со злостью и страхом.
— Какое у нее образование? Стаж?
Я усмехнулась, предугадывая, что именно ему сообщат.
Ты, Эрнест, будешь знать обо мне лишь то, что я тебе позволю.
Я и правда заканчивала архитектурный факультет. Мой папа всю жизнь был строителем, и мне жутко хотелось продолжить его дело. Вот только никаких стажировок и опыта работы еще не было, потому что я так и не смогла устроиться по профессии. Везде требовались либо деньги, либо связи, и я пролетала по всем показателям.
Но сейчас это было неважно. Я торжествовала, понимая, что определенно вызвала его интерес. Жаль лишь, что отчаянную радость душил на корню звериный страх.
Эрнест одобрительно кивнул и направился в другую сторону. Я с трудом смогла услышать его последние слова:
— Прекрасно. Сейчас же примите ее на работу, пусть немедленно приступает.
Спустя несколько часов.
Я встретилась с подругой и подлетела к ней, радостно ее обнимая. Велия оглушительно рассмеялась и похлопала меня по спине:
—Похоже, у тебя всё получилось?!
— Да! Передай еще раз мою благодарность Адамо. Если бы не он, я бы никогда не смогла так качественно подделать документы.
Я отстранилась и благодарно ей улыбнулась:
— Завтра мой первый рабочий день. И последний. Я получу записи с камер, которые докажут невиновность моего отца, и тут же покончу с этим.
— Чем быстрее, тем лучше, ведь тебя могут поймать в любой момент. Побежали скорее в магазин, а то мы и так опаздываем.
Я согласно кивнула и, окрыленная надеждой, поспешила вместе с ней на работу, еще не зная, что уже завтра мне придется переступить порог дома Эрнеста Мальдини.
На следующий день.
Мама с сестрой рано утром уехали к папе, чтобы привезти лекарства и передать их лечащему врачу. Еще вчера они несколько часов потратили на то, чтобы добиться с ним встречи, но их быстро осадили и «мягко» намекнули на то, что, если не хотят проблем, лучше бы им молча уйти.
Слушая их рассказ, я с трудом сдерживала себя и впивалась ногтями в кожу, абсолютно не чувствуя боли. Душа замерзла и покрылась ледяной коркой, истязающей и бьющей наотмашь. Я сражалась с собственным подсознанием и проигрывала, вспоминая его холодные, жестокие глаза.
Нет. Нет, я не сдамся. Даже если мне страшно, я останусь сильной.
Пройду через тропу, сотканную из стекла, и буду вести себя так, словно ступаю по лепесткам роз. Нежно, медленно и спокойно.
Прямиком через тернии и боль. Ради папы. Ради самой себя.
Я позавтракала и собралась, выбрав удобный, но элегантный костюм цвета топленого молока. Не была уверена, что выдержу и справлюсь с эмоциями, если вдруг снова окажусь с ним лицом к лицу и замечу его блуждающий и горящий взгляд, спускающийся от груди к талии, бедрам и ногам. Мне было по-настоящему страшно, и я позволила себе одеться так, как мне будет комфортнее.