Прекрасно.
Самое время на нём сорваться. Любой ценой выбью правду из лживого отморозка.
— Ты больше не подойдешь к ней. Приблизишься хоть на метр и вылетишь отсюда, как пробка, — яростно кричу.
Глаза наливаются кровью от его насмешливой улыбки.
— О ком ты? — мерзко улыбается и впервые за последнее время выдерживает мой взгляд.
— Не строй из себя более тупого, чем есть на самом деле. Я говорю о моей жене, — желчно выплевываю.
— Это ненадолго. Скоро Ральда поймет, какой ты человек. А точнее — она уже это поняла, — беззаботно смеется и заискивающе продолжает, — она уйдет от тебя. И тогда вся ваша сказка, построенная на принуждении, получит плохой конец. По крайней мере, для тебя. Уж поверь, нет ничего опаснее женщины, которой надоело терпеть.
Самоконтроль трещит по швам. Летит в пекло, начисто стирая все разумные мысли.
Ладно.
Я давно искал повода размять кулаки. Как удобно, что вместо боксерской груши можно использовать мешок с костями.
К тому же вряд ли под черепушкой у этого глупца есть мозги. Но будет интересно посмотреть, на чём базируется излишняя самоуверенность.
Я со всей дури бью его между ребер. Резко разворачиваюсь и выбрасываю локоть, метя в челюсть.
Коротко замахнувшись, наношу удар под дых. Врезаю кулаком и с силой швыряю его об стену. Как щенка, которому пора преподать урок.
Поднимаю голову и делаю еще один быстрый рывок. Так. Для профилактики.
Слабак даже не пытается встать. Кусок бесполезного мяса.
Приседаю на корточки и тихо шепчу:
— Не нарывайся. Помни, что и компания, и Эсмера принадлежат мне.
Он переворачивается на другой бок и сплевывает кровь из разбитой губы. Болезненно улыбается:
— Ты псих. Если бы не отец, Ральда бы никогда не вышла за тебя замуж. А знаешь почему? — понижает голос. — Потому что она любит меня.
Я начинаю буквально трястись от зверского желания размозжить ему череп. Медленно сгибаюсь и разражаюсь злым хохотом.
— Да ты фантазёр. Неужели и в самом деле рассчитываешь на то, что она к тебе вернётся? — еле сдерживаю смех. Хватаю его за край пиджака и насмешливо роняю. — Я рассказал Эсмере о твоих похождениях. О том, как ты бросил её ради дорогой юбки и гнался за каждой бабой в поисках денег. И знаешь, что самое интересное?
Качаю головой и сам отвечаю на свой вопрос:
— Я хотел показать фотографии, но она сразу мне поверила. Понимаешь, что это значит? — откровенно усмехаюсь. — Ты был таким дерьмовым парнем, что ей не нужны были доказательства. Хотя…почему был? Ты им и остался.
Он пытается встать, но я не позволяю. Ботинком надавливаю ему на руку и почти ласково говорю:
— Отлежись. Врача я тебе вызову.
Резко выпрямляюсь, поправляю одежду и иронично бросаю:
— Прозрей наконец. Эсмера — моя. И только моя. А тебе бы пора искать новую работу. И новую невесту.
— Что? О чём ты? Ты совсем рехнулся?! — истерически вопит.
— Мне надоело смотреть на сгорбленную спину моей жены и допускать твои жалкие попытки приблизиться к ней. С завтрашнего дня ты уволен.
Чеканю каждое слово. Скалюсь и с наслаждением ловлю выражение шока на его лице. Хрипло объясняю:
— О Беатрис тоже можешь забыть, — досадливо цокаю языком, — зря ты изменил моей сестре. Твои прошлые ошибки она, может, и прощала, но сейчас — ни за что.
— Как ты узнал? — даже не пытается соврать.
Я отворачиваюсь и подхожу к двери. В спину летит отборная ругань, наполненная презрением, но это вызывает лишь усмешку.
— Это я послал ту девчонку, которая тебя соблазнила. Дать номерок? — довольно хмыкаю. — Только ты учти, что оплата почасовая. Спрос большой.
— Ублюдок! Она тебе не поверит!
— Конечно же поверит. Час назад я получил фото и видео, — оборачиваюсь и демонстративно достаю телефон, — всё здесь.
Делаю шаг в коридор, подкуриваю сигарету и смачно затягиваюсь. Словно невзначай громко бросаю:
— Как ты там говорил? Нет ничего опаснее женщины, которой надоело терпеть?
Глава 23. Эрнест
— Как ты посмел, наглец, явиться в мой дом после всего, что ты натворил?
Знакомое гостеприимство. Семья Кастильоне отличается редкой вспыльчивостью. Они с трудом идут на компромиссы, совершают опрометчивые поступки, поддаются порывам злости и в результате творят глупости.
Что ж. Еще один повод порадоваться тому, что у Эсмеры другая фамилия.
Моя.
— И вам доброй ночи, господин Гаспаро, — равнодушная полуулыбка говорит совсем о другом. Если бы не жена, чёрта с два я бы сюда заявился.
Меня по-настоящему развлекает его спектакль. Напускная маска высокомерия и презрения идёт к лицу лишь лжецам, каким отец Эсмеры и является.