— Давайте сразу перейдем от пустых оскорблений к причине моего прихода. Мне нужна Клара.
Он таращится на меня в замешательстве. Зло суживает глаза, видимо, гадая, как меня отсюда выпроводить, и приходит к единственному логичному ответу — никак.
Захлебывается от недоумения и с раздражением переспрашивает:
— Что? Ты пришёл сюда за моей дочерью? — нервно стучит костяшками пальцев. — Тебе мало одной? Она же совсем ребёнок!
Боже. Какое счастье, что Эсмера не переняла от него узколобое мышление и извращённое сознание.
— Уймите свою фантазию, — усмехаюсь и бросаю взгляд на окна.
Уже довольно поздно, потому что, пока я отвозил жену домой и выискивал предлог уйти, чтобы она ничего не заподозрила, а потом добирался до этой глуши, прошло почти полтора часа.
— Я не позволю тебе забрать её. Проваливай! — пытается захлопнуть дверь перед моим носом, но я вовремя подставляю ногу. Разочарованно вздыхаю и кладу ладонь на деревянное покрытие, чтобы пресечь любые попытки выставить меня на улицу.
— Может, спросим у самой Клары? Не хочет ли она увидеться со своей сестрой? — холодно бросаю, чувствуя глухую агрессию.
Честное слово, одного Леона мне было мало. Кулаки до сих пор чешутся.
Её отец и бывший действительно заслуживают пару тумаков. Больно самонадеянные. Ни черта не видят за раздутым эго. Слепые, как кроты. Может, если им мозги вставить на место, они наконец-то поймут, какой вред причинили Эсмере.
— Она уже спит. Уходи. Я по-доброму тебя прошу.
Ну конечно. Врёт и не краснеет. В гробу я видел его доброту — лживую и неуверенную. Всё напоказ. До тошноты омерзительное зрелище.
Терпеть не могу тех, кто бесстыдно валит свою вину на других. Особенно — на девушек. Особенно — на мою Эсмеру.
Она ради отца из кожи вон лезла. Наняла хороших адвокатов, подозреваю — потратила последние деньги. Устроилась в компанию, терпела бывшего, вышла за меня замуж — явно не из большой любви. А в качестве благодарности получила оскорбления и потеряла родителей. Стала изгоем в родном доме.
Вот же неблагодарные…
Я до сих пор помню её слёзы. В тот злополучный день я предусмотрительно отправил Эсмеру с водителем. Знал, что она меня отвергнет и не проронит ни слезинки, пытаясь выглядеть сильной. Поэтому я поехал на другой машине и держался от них на расстоянии. За километр видел её грустное лицо, полное страданий, и едва не выскочил из машины. Хотел разорвать всех на месте и забрать её с собой так далеко, чтобы смертельная печаль навсегда покинула голубые глаза.
Но она сама справилась. Сильная. Смелая. До одури любимая.
Скрылась прямо у нас из-под носа. Я отвлекся на разговор с сестрой и потерял её из виду. До смерти испугался, когда прошёл час, затем второй, а она всё не появлялась. Меня до трясучки насторожила мысль, что Эсмера может что-то с собой сделать. Я боялся, как пугливый щенок, впервые открывший глаза.
Но, вопреки всему, она не сломалась. Я, глупец, подумал, что она собралась топиться, а вместо этого Эсмера преспокойно валялась на пляже.
Как оказалось, чертовски сложно кем-то дорожить и проявлять терпение, потому что один её шаг способен поставить меня на колени.
Тихий голос резко приводит в чувства:
— Пап, можно я поеду к сестре? Мы так давно с ней не разговаривали, я с ума схожу от беспокойства!
Я поднимаю голову и вижу Клару. Девчонка каким-то чудом уже успела одеться и даже собрала портфель, чтобы не опоздать завтра в школу.
Она умоляюще хнычет, но её отец непримирим.
— Нет, дочка. Иди спать, не вмешивайся во взрослые разговоры.
Господи. Он реально это сказал?
Клара не отступает:
— Почему я не могу с ней увидеться? Я лучше всех знаю, на что она пошла ради тебя, — кидает хмурый взгляд в мою сторону.
Ладно. Этот укор я заслужил.
— Ральда поддерживала и меня, и маму. Бегала по адвокатам, а ты ополчился на неё из-за какой-то глупости!
— Глупости?!
Так. Стоп. Детский сад пора прекращать, а то еще наговорит ей всякого желчного дерьма, а мне потом придется успокаивать не одну сестру, а двух.
— Я уверен, что у нас найдется спальное место для Клары. Они просто пообщаются, а завтра утром мой водитель отвезёт её в школу. Не о чем беспокоиться.
Гаспаро тяжело вздыхает:
— Ладно. Всё равно ведь не уйдешь, — поворачивается к дочке, — как только вы приедете, позвони мне. Иначе весь Рим на уши подниму.
— Спасибо! — задорно взвизгивает и кидается ему на шею, после чего с опаской подходит ко мне.
Даже интересно, насколько Эсмера была с ней откровенна. Судя по всему, достаточно, потому что её глаза с неприкрытой злобой смотрят на мою протянутую ладонь.