— Давай поспешим, а то вдруг твоя сестра уснёт, и тебе придется ждать до утра.
Мы садимся в машину, после чего Клара насмешливо фыркает:
— Я не буду ждать! Разве сон может быть важнее меня?
— Готов поспорить, что не может, — охотно соглашаюсь.
Как только мы покидаем бедный район, я хрипло бросаю:
— Эсмера не знает о том, что я тебя забрал.
— Как это?
— Хочу её порадовать. Сделаем сюрприз, ладно?
Она кивает и расправляет плечи. Нутром чую, как собирается с силами, чтобы задать вопрос.
— Что ты хочешь узнать?
— Почему ты зовешь мою сестру Эсмерой? — сразу обращается на «ты». Это подкупает. Приятно видеть, что она не дрожит от страха.
— А почему нет? — пожимаю плечами. — Мне нравится.
— Логично, — скрещивает руки на груди, копируя любимую позу сестры, и резко спрашивает.
— Ты её бьёшь?
— Что?! — ошарашенно переспрашиваю. Я настолько сбит с толку, что едва не прозевал поворот.
Давно меня так никто не удивлял. Хлесткий вопрос ударил прямо под дых.
— С чего ты взяла, что я поднимаю на неё руку?
— А почему нет? — парадирует мой голос и недовольно шипит, как кошка. — Она не хотела выходить за тебя замуж, а ты её заставил. Откуда мне знать, на что еще ты способен?
— Нет, — горько хмыкаю. — Я не бью её. Боже, у меня и в мыслях не было хоть раз причинить ей боль.
— Но в итоге она всё равно пострадала, — смело возражает.
Не нахожусь с ответом, потому что мне, черт возьми, нечего сказать. Клара абсолютно права. Если бы не мой эгоизм и слепое желание завладеть Эсмерой, всё было бы гораздо проще.
Я так рьяно ненавижу тех, кто навредил ей, что это даже смешно. Я принёс ей столько проблем и, вопреки здравому смыслу, с легкостью списываю себя со счетов. Тупо повторяю в голове, что мне не нужна любовь и достаточно просто иметь её рядом, но при этом жестоко обманываюсь.
Проклятье. На деле я чертовски хочу, чтобы она меня любила.
Остаток пути мы проводим в молчании. Лишь возле входной двери Клара поворачивается ко мне и тихо спрашивает:
— Она с тобой счастлива?
Забавно. Её вопросы чётко бьют по оголённым нервам. Заставляют плавиться от сожалений и душевных терзаний.
Я приглашаю её внутрь и шепчу:
— Лучше у неё спроси.
Надежда обжигает горло и сдавливает грудную клетку. Правда в том, что я ни в чём не уверен, но отчаянно жажду услышать: «Да».
Хочу, чтобы она была счастлива.
Глава 24. Не бей в открытое сердце
Я дура.
Глупая и наивная идиотка, беспечно поверившая словам искусного лжеца.
Вместо того, чтобы воспользоваться своим положением и привести Мальдини к краху, я, как самое тупое существо на свете, привязалась к нему. Увидела хорошие черты и приняла их за настоящую заботу. Посмела допустить мысль, что наши отношения чего-то стоят. С радостью нацепила розовые очки, и вот, к чему это привело.
Я сижу на полу, облокотившись о кровать, и пустым взглядом смотрю на танцующие языки пламени. Допиваю бутылку вина. Делаю глотки прямо из горла. Мне больно даже моргать. Пересушенные от слёз глаза с трудом фокусируются на камине.
В голове вертится лишь один вопрос — почему? А ещё важнее — за что?
Сегодня, по время обеда, я быстро забежала в кабинет Леона и попросила встретиться на террасе. По моему осунувшемуся лицу он сразу понял, что я от него хочу, и мгновенно согласился. Я всё храбрилась и настраивала себя на возможное поражение, но, как оказалось, это мне совсем не помогло.
Я не была готова.
Предпочла бы закрыть глаза.
Хотела бы не знать и даже ослепнуть, но мерзкое ощущение, сосущее под ложечкой, не позволило.
Я пришла. Мы поговорили. Он показал мне запись с видеокамер. И всё встало на свои места.
Леон был прав, когда сказал, что для Эрнеста я — лишь временная игрушка. Забавная, интересная и сложная. Как раз подходящая под его вкусы, чтобы слишком быстро не устать от меня.
Я закрываю глаза и до боли зажмуриваюсь, отчаянно пытаясь выбросить из головы кадры, раздробившие мой мир на «до» и «после».
Эрнест. Пустой коридор. Тусклое освещение. И девушка в крайне вызывающем и откровенном платье.
Всего тридцать секунд. Съемка короткая, но крайне демонстративная.
Он стоит спиной. Она прижимается сзади.
Он пытается повернуться, но она спешно закрывает его глаза. Кладёт ладони и поглаживает кожу. Что-то говорит, и я благодарю саму судьбу за то, что не слышу.
И без того сердце крошится на части. Обливается кровью. Надрывно стонет, умоляя о забвении.