— Нет, — холодно возражает. — Это зависит лишь от твоей готовности довериться мне. Вкладывала ли ты в слово «люблю» хоть какой-то смысл?
Проклятье. Ему не надоест испытывать меня на прочность.
Прочищаю горло и нервно шиплю.
— Эрнест Мальдини!
Издевается, наглец. Не упускает возможности позлить меня еще сильнее.
— Да, Эсмеральда Мальдини? — сладко парирует.
— Ответь на мой вопрос. Не переводи тему, — резко требую. Напрягаюсь, как струна.
На всякий случай повторяю.
— Если я захочу уйти, ты действительно меня отпустишь?
Ставит капкан. Сильными руками держит на месте.
Обречённо бросает.
— Я не знаю. Сегодня днём, видя твои страдания, я впервые задумался — вдруг тебе и правда настолько плохо рядом со мной? Вдруг из-за слепой уверенности я просто не замечал, как тебе туго?
Взъерошивает волосы. Отводит взгляд. Каждое слово выдавливает с явной неохотой.
— Раньше меня это мало волновало. Я упивался властью над тобой. Не буду врать — мне нравилось тебя подчинять. Я слишком привык к тому, что все люди дышат по моей указке. И рта не открывают без весомого повода. А для тебя поводом было лишь моё существование. Ты не побоялась бросить вызов, хотя прекрасно знала, что тебе нечего мне противопоставить.
Изгибает губы в горькой полуулыбке. Тихо смеется. Сам над собой. Будто встреча со мной стала для него фатальной ошибкой.
В бледных глазах — целая буря. Смертельный ураган, ломающий надежду. Он пускает по нервам ток и вынуждает замереть в ожидании. В ожидании слов, способных нас обоих превратить в пыль.
— Меня покорила твоя жертвенность. Должен признать, в самом начале я даже думал, что за твоей сумасшедшей смелостью стоит пустая показуха. Но потом…тот случай с твоей сестрой меня с размаху шибанул. Когда ты собралась оставить свои отпечатки и отсидеть срок вместе неё, я наконец понял — ты и в пекло кинешься, если потребуется. Тебе абсолютно наплевать на последствия. И на цену, которую придется заплатить.
Говорит медленно. Тихо. Смотрит на экран. Прожигает таким взглядом, словно от него зависит вся его жизнь.
Мальдини разражается хриплым смехом. Но весельем и не пахнет. Наоборот — веет жгучей тоской.
— Мной управлял эгоизм. Я задавался вопросом — смогу ли я стать центром твоей жизни. И решил проверить, — мотает головой и резко отстраняется, будто обжегся.
Понижает тон. Саркастично бросает.
— Вот же заносчивый мерзавец, да? Еще посмел ждать от тебя взаимности.
Наклоняется и открывает шкаф. Хватает черную папку, обтянутую дорогой кожей, и достаёт первый файл. Небрежно кидает на стол и хрипло шепчет.
— Посмотри.
Руки трясутся. Тело немеет. Сердце в ушках отдаётся. Мышцы скованы льдом.
Невидящим взглядом смотрю на документы. Пробегаюсь по первым строкам.
Сипло уточняю — не могу поверить тому, что вижу.
— Что это?
— Документы на развод, — бесстрастно припечатывает.
Ладони убирает в карманы и щурится. Внимательно изучает мою реакцию, не упуская ни одной детали.
Вкрадчиво говорит.
— Ну что, подпишешь? — слова, как пощечина, от которой я дергаюсь.
Западня. В горле рождается крик. Такое чувство, словно разом все ребра сломали и ласково пожелали: «Восстанавливайся. Дыши глубже».
Я молчу. Просто в ступоре. Тщетно ищу логику в его действиях. Стучусь в закрытую дверь.
Одна фраза — и сердца будто нет. Заглохло. Разбито. Поймано сетью. Раздроблено на сотни кровоточащих кусков.
Негромко роняю.
— Когда успел?
— Тебя отвез и съездил к адвокату. Потом Клару забрал, — иронично улыбается. — Решил тебя порадовать. Сделать двойной сюрприз.
Вгоняю ногти под кожу. До боли. До искр в глазах — чтобы очнуться. Вбить в наивную голову — это конец.
Поиграли и хватит. Достаточно лирики.
«Ладно, подпишу», — твердит гордыня, но я не спешу. Подавляю раненые чувства. Спрашиваю снова — лишь бы отсрочить момент, когда пути назад уже не будет.
— Что насчёт последствий? Угрозы в силе?
— Нет. Мне не нужен дом твоих родителей, не волнуйся. Я не собираюсь ничего у тебя отбирать.
Лицо подчеркнуто серьезное. Губы плотно сжаты, лоб нахмурен, на дне глаз тлеют угольки. Словно Эрнест не может определиться — злиться ему или же плеваться отчаянием.
Протягивает ручку. Едко добавляет.
— К тому же инициатива идёт от меня, так что половина моих денег…
Я резко отрезаю. Даже громче, чем хотелось бы.
— Нет. Забудь. Мне ничего от тебя не нужно.