Когда исход предопределен, максимум, что я могу сделать — выстоять. Уйти. С непроницаемым выражением лица холодно кивнуть и поставить чертову подпись.
Беру ручку. Молча расписываюсь и протягиваю ему бумагу. Напряженно замираю, сбитая с толку.
Не успеваю обдумать. Сознание, затуманенное выпивкой и недосыпом, отказывается верить.
Я встаю. На негнущихся ногах подхожу к двери и уже собираюсь её открыть, как вдруг меня останавливает звук рвущейся бумаги. Что-то щёлкает.
Поворачиваюсь. Ошарашенно спрашиваю.
— Что ты делаешь? — кричу.
Эрнест медленно рвёт листок пополам. Разводит руки в стороны, втихомолку восклицая.
— А тебе нужны объяснения?
Я растеряна, голова идёт кругом. Чувствую, как слёзы щиплют глаза.
Злость застилает взор. Огонь жжёт руку — чертовски хочется подлететь и ударить.
— Какого черта? В какие игры ты играешь?!
Он бросает куски бумаги на пол и пренебрежительно морщится.
Хрипло рявкает.
— Я хотел тебя проверить, — смотрит еще более внимательно, словно на любопытный экземпляр, лежащий под стеклом.
В бледных глазах полыхает гнев. За считанные секунды он преодолевает расстояние между нами и хватает меня за локоть. Дёргает в сторону. Сажает на стул и убирает волосы. Тихо шепчет, царапая слух.
— Куда же ты теперь денешься, Эсмера.
— Но…
Прикладывает палец к губам и тихо отвечает.
— Никаких «но». Ты сама признала, что любишь меня, — ставит перед фактом.
Даже не знаю — злиться мне или смеяться.
— Ты не должен был подслушивать! — насмешливо фыркаю и судорожно вытираю глаза.
— Если бы я не подслушал, ты бы, гордячка, заставила меня ждать этих слов до самой старости.
Зло выдыхаю, признавая его правоту.
Верно — я бы скорее себе на горло наступила, чем открытым текстом заявила подобное.
— Еще одна такая проверка, Эрнест, и ты пойдешь к чёрту, понятно? — устало облокачиваюсь о стул, с силой впиваясь руками в его рубашку.
Умеет же до предела довести, гад. Ещё и издевается, бессовестный.
— Понятно. Но учти, это — последний раз, когда мы говорим о разводе.
— А как же брачный договор? — хитро улыбаюсь и с наслаждением протягиваю. — Ты не боишься, что я стану настолько неадекватной и сумасшедшей, что ты сам захочешь сбежать? Не страшно расставаться с многомиллионным состоянием?
«Чтоб я подавилась» — проносится в голове под давлением его недоброй ухмылки.
— Моё главное сокровище сидит передо мной. И никуда не денется, — кладёт свою ладонь поверх моей и неспешно ведет мышкой.
Вкрадчиво добавляет.
— Но, чтоб ты знала, я уничтожил брачный договор еще в день нашей свадьбы, — заискивающе улыбается и на меня поглядывает. — Я просто хотел тебя позлить. Приятно видеть, что тебе это небезразлично.
— Ах ты! — пытаюсь наступить ему на ногу, но наглец вовремя отпрыгивает.
— Побереги свою прыть для другого. Силы тебе еще понадобятся, — как-то по-особому смеется, ехидно хмыкает и целует меня в нос.
— А теперь я в последний раз докажу тебе, что другие женщины меня не интересуют. Больше не буду — ты должна мне верить.
Загорается экран. Эрнест быстро вводит пароль и сосредоточенно ищет папку. Замечает мой растерянный взгляд и сердито бросает.
— Смотри давай.
Я щурюсь и подозрительно разглядываю его лицо. Коротко интересуюсь.
— Как ты узнал, что я была здесь?
Усмехается. Поглаживает руку и цедит сквозь зубы.
— Ты оставила свет. Даже не потрудилась компьютер выключить. Специально наследила? — вопрос риторический.
Черт. И правда — внезапно на меня накатила дикая усталость. Я едва доплелась до выхода из кабинета.
Вот же невезение. От горя совсем забыла об осторожности. Опрометчиво посчитала, что мне нечего терять. И сейчас очень жалела — мне не хотелось, чтобы Эрнест видел в моих действиях злой умысел. После того, что между нами было, я бы под пули пошла, но не стала наговаривать на собственного мужа.
Включается видео. Я узнаю пустой коридор и вижу двух людей — Эрнеста и незнакомку. Впервые жалею о том, что нет записи звука.
— Давай я тебе объясню, что ты здесь видишь. Эта девушка подошла ко мне со спины и закрыла глаза. Я не сразу понял, кто это — думал на тебя. Уж больно похожие духи. Видимо, тот, кто заказал её для меня, очень хорошо тебя знал. Есть предположения?
Тут же выпаливаю.
— Леон?
— Да. Такие грязные приемы как раз в его стиле. Впрочем, он получил своим же оружием.
— О чем ты?
— Не отвлекайся, — строго обрубает. — Смотри. Говори вслух — что я делаю?
— Ты…отталкиваешь её.
— Как удивительно, не так ли, сокровище моё? Оказывается, я способен оставаться верным своей любимой, да? — издевательски протягивает. Хищно улыбается, заставляя мои щеки краснеть.