так нравится. Лето такое красивое, я мог о нем лишь читать. – Ты любишь читать? Какие книги тебе нравятся? Если хочешь, мы можем принести тебе, у нас есть библиотека. – Да, конечно хочу, я люблю книги, но дома их было так мало. Зато я много читал библию. Она мне очень помогала когда мне было страшно и когда {приходил он} (данный фрагмент отсутствует). – Кто он? Почему он тебя пугал? – Могли бы вы мне принести книги про лето? Я очень хочу узнать о нем побольше. – Конечно, но только давай небольшой уговор: ты позволишь мне помочь тебе, договорились? – {Я не знаю} (Слова исказились и слышно лишь хрипение, но при этом как будто бы очень отдалённо напоминающее «заткнись», но это слишком трудно разобрать, потому я скорее буду считать, что это лишь дефект.) – Чего не знаешь? – Я больше не хочу разговаривать с вами, уходите». После этого он стал полностью игнорировать меня. Но я рад, что всё же он ответил на некоторые мои вопросы, а это означает, что я смог выйти с ним на контакт, пускай и не длительный. Рассматривая разговор и состояние мальчика, трудно сказать о каких-либо умственных или психических проблемах. Также он довольно спокоен, что весьма странно после пережитого шока и того, что рядом с ним умер скорее всего близкий человек. Ещё я заметил, что он опасается какого-то человека. Из опыта могу предположить, что это либо отец, либо человек близкий к семье, который имел на него негативное влияние, возможно даже применял насилие. Я не выписываю никаких лекарств, но при этом оставляю наблюдение, так как опасаюсь резкого изменения состояния пациента. Также я попросил взять несколько книг о лете, как он и просил, чтобы расположить его к более активному общению. Дмитрий Астафьев, личный дневник. 19 июля 19ХХ года. Как я и думал, книги помогли мне расположить пациента к себе, он стал более активно выходить на контакт, хотя я удивлён, что он стал слишком активно общаться. Санитар говорил, что мальчик начал ему задавать даже личные вопросы, но при этом все ещё редко отвечал на вопросы о себе. Я пока не могу поставить диагноз, но могу точно сказать, что такие резкие перемены явное отклонение от нормы. К тому же, после периодов «открытости» можно проследить у пациента страх и панику, которые мальчик пытается сдерживать. Также, он по-прежнему отказывается покидать кровать, он даже не спускается для посещения туалета и душа, потому санитар поставил ему утку. На вопросы почему мальчик не спускается с кровати, мы получаем лишь молчание. Другой санитар, который делает ночные осмотры территории, сказал, что слышал как мальчик в комнате с кем-то разговаривал. В голосе пациента был слышен испуг, но когда он вошёл в его палату, то никого не увидел. Мальчик же взволнованным и напуганным взглядом смотрел на один из углов. Санитар отметил, что у него появилось неприятное ощущение чьего-то присутствия. Я, так же как и в прошлый раз, решил записать диалог, но, как ни странно, на этот раз аппаратура снова дала сбой, что я считаю невозможным, так как я специально взял новый диктофон. На записи я услышал странные и жуткие вещи, которые постараюсь передать. «– Здравствуйте, доктор, огромное спасибо за книги, здесь так много про лето, мне нравится каждая из них, они очень интересные. А можно вас попросить на следующий раз мне принести библию? – Конечно. Я очень рад, что тебе понравились книги. Какая из них показалась тебе самой интересной? – Та, где мальчик попадает в лагерь из прошлого. Она такая таинственная, и там есть очень грустный момент, что мне даже захотелось плакать, но я сдержался. Мама говорили, что если я хочу плакать {то мне нужно сложить руки в замок и помолиться, тогда мне станет легче. А ещё она говорила, что плакать опасно}. (На записи не сохранилось слов мальчика, но теперь странный шум на фоне начал напоминать медленное дыхание, такое дыхание не присуще людям, оно скорее напоминало большого зверя). – Ну что ты, ты можешь плакать, если чувствуешь необходимость, в этом нет ничего страшного, особенно когда тебе хочется. А расскажи мне, как ты себя чувствуешь? – Доктор, а у вас есть семья? – Нет, я живу один, хотя у меня есть родители, но они далеко. – {А вы не хотели бы с ними увидеться?} (Когда я впервые услышал этот отрывок, я начал сомневаться в собственном ментальном здоровье. Мне пришлось несколько раз переслушать, чтобы удостовериться, что это не моё воображение. Так же мой помощник подтвердил, что тоже это слышит. На записи я очень чётко услышал „Но с ней ты больше не увидишься“. Голос как будто принадлежит старику лет 70-ти, при этом было слышно всё то же дыхание. В этот момент я увидел перемену в лице мальчика. Тогда мне было не понятно, но сейчас у меня складывается впечатление, что он услышал это, хотя дальше он продолжил говорить не подавая виду.) – Я иногда с ними вижусь, они старенькие и всегда рады моему приезду. Скажи, а есть ли у тебя человек, с которым ты хотел бы увидеться? – Да, я бы хотел увидеть маму и папу. – Ты знаешь где они? – {Да, но больше никогда не увижу.} (И в этом моменте снова доносился голос, при этом в каждый из таких моментов складывается впечатление, что это говорит сам мальчик, но очень искажённым голосом. Голос сказал „ты сам пожрал их“. В этот раз он был более трудноразличим и почти что превращался в шум. Я решил, что не оставлю это без внимания, и потому отнесу эту запись своему другу-специалисту по разному роду технике.) – Почему не сможешь? – Знаете, я раньше никогда не видел животных, разве что однажды, но только издалека. Дома у нас их не было, но в книгах их так часто описывают. Мне нравится их поведение, особенно то, как хищники охотятся на свою добычу. Они всегда скрытные и прячутся, а потом неожиданно атакуют. Но мне жаль жертву, ведь для неё единственная судьба это стать едой. Как по мне, это не честно, что жертва не может защититься и ей всегда приходиться бежать. Если бы у зайца были клыки и когти, он бы смог {дать отпор волку} (Дальше я перестану комментировать, и буду лишь напрямую передавать то, что слышу на диктофоне, до полного выяснения причин. Своё мнение я буду писать под диалогом как итог. В этот момент было слышно сильный скрежет, как будто металла, и слышно лишь эхом слово „зайца“). – Некоторые животные, даже травоядные, вполне могут себя защитить, а зайцы смогли выжить благодаря дару быстро скрываться от своих противников. Природа устроена так, что не всегда нужно давать отпор, иногда лучший вариант это убежать. – Но {люди} не могут даже убежать, у {людей} нет ни клыков, ни когтей, они не могут дать отпор, но все же смогли выжить и даже смогли стать такими сильными. Но в природе же всегда есть кто-то сильнее... (При каждом слове „люди“, которое произносил мальчик, диктофон выдавал непонятный шум, который я больше бы мог приравнять к очень извращённому рыку.) – Да, это так... (Неожиданно мальчик начал кричать, на диктофоне я отчётливо услышал „НЕ СМЕЙ ГОВОРИТЬ“, но это было лишь при первом прослушивании. При повторным я лишь слышал белый шум.)» Санитар сразу же помог мне унять его истерику с помощью небольшой дозы успокоительного. Это был не слишком сильный препарат, который лишь прекратил приступ. При этом его глаза выглядели безжизненными, а на лице осталась гримаса ужаса, как будто бы он увидел самую страшную для себя вещь в мире. Я дал санитару указание не покидать комнату и дежурить прямо в ней, а так же сообщать обо всех странностях в поведении мальчика. Так же я решил, что мне нужна помощь моего коллеги из другой больницы для душевнобольных, и сразу позвонил ему, пригласив к себе и рассказав некоторые подробности о пациенте. При этом я нарочно умолчал о диктофонных записях, так как подумал, что все же это может быть стечение обстоятельств. Дмитрий Астафьев, личный дневник. 20 июля 19ХХ года. Сегодня произошёл новый инцидент, мальчик с утра бредил, разговаривал на странном языке и постоянно смотрел в угол, санитар очень испугался и сразу же доложил мне, но как мы пришли, мальчик стоял на кровати и, разведя руки, смотрел в верх, после чего спокойно лёг. Теперь мальчик перестал отвечать и полностью ушёл в себя. Лёжа на кровати, он перестал принимать пищу и как-либо реагировать на окружение. Санитар при этом отметил, что у него начало появляться тревожное состояние: он стал ощущать чье-то присутствие и слышать голоса. Что именно они говорят, он не сказал, но я велел ему отдохнуть дома и поставил ему замену. Это случилось всего за один день, что начинает меня пугать. Завтра приедет мой друг, и он сказал, что поможет мне разобраться в данном деле. Я все больше начинаю сомневаться в человеческой природе данных событий, что мне не свойственно. Надеюсь, завтра все решится. Дмитрий Астафьев, личный дневник 21 июля 19ХХ года. То, что произошло сегодня, не поддаётся никакому нормальному объяснению и даже пишучи это, я не могу унять дрожь и чувство страха, которое теперь постоянно сопровождает меня. Я постараюсь по порядку изложить всё, что случилось. Утром приехал мой коллега – видный научный деятель в сфере психологии и психотерапии. Я полностью описал ему клиническую картину, на что он мне сказал, что у мальчика могут быть сразу несколько отклонений, но чтобы удостовериться, ему необходимо лично все посмотреть. Мы сразу направились к пациенту, которого я ещё не посещал с утра. Войдя в комнату, я сразу обратил внимание на то, что санитар как-то странно сидит, его пустой взгляд был направле