— Там, до выступа, моя лента… тебе главное до неё добраться.
— Какая лента?
— Из платья сделала.
— Ну да, конечно, — Виктор скользнул взглядом по её обнажённому телу. — Ты молодец, догадалась… а я вот, переоценил свои силы.
— Бывает, — усмехнулась Нина.
Женщина покачала головой и решительно стянула с себя полотенце. Чего уж тут стыдиться.
— Тебе надо шину наложить.
— Я там доску видел, — оживился Виктор.
Нина долго бинтует ногу, прочно зафиксировав её об обломок доски.
— Ну как, теперь лучше?
— Спасибо.
— Теперь вставай, — потребовала женщина.
— Дай я ещё чуть передохну.
— Нет, наверху отдохнёшь.
— Ты всё же думаешь, что мы выберемся?
— Однозначно.
— Хорошо, — Виктор встаёт, но сразу завалился на бок.
— Это ты зря делаешь! — сверкнула глазами Нина.
— Сейчас… освоюсь, — Виктор вновь поднялся, бледнеет и скрипнул зубами.
Нина перебросила его руку через своё плечо и сама поморщилась от невыносимой боли. Закусив губу, она с жёсткостью говорит:
— Ты должен чётко понять — здесь смерть, а там — жизнь.
— Эх, почему я тебя раньше не встретил.
— Но встретил ведь, — улыбнулась Нина.
— Это подарок судьбы.
— Как знать. Многие говорят… я не подарок, — с самоиронией произнесла женщина.
— Теперь я обязательно доберусь до поверхности.
— Хочу сказать по секрету, если сможешь выбраться… я тебя буду уважать, — прерывисто проговорила Нина.
Женщина вновь на гране обморока от дикой боли, но вида не показывает.
— Послушай, у тебя же рёбра сломаны! — как вкопанный остановился мужчина.
— Пустяки… почти не болит.
— Понятно.
Виктор покачал головой, и у него появилось второе дыхание. Не обращая внимания на режущую боль в ноге, он подсадил Нину на выступ в стене.
Женщина прижалась к холодной поверхности, обернулась, в глазах вспыхнуло недоумение.
— Что-то не так? — не понял мужчина.
— Я не вижу цели твоего спуска в пещеру.
— Ты о воде? Ёмкость не нашёл.
— Тогда… зачем спустился в пещеру? Чтобы напиться самому?
— И это тоже, — не стал врать Виктор, — я хотел намочить полотенце. Оно махровое. Много бы впитало воды, а теперь оно на моей ноге.
— М-да, с твоей ногой.
— Прорвёмся. Где-то на плато есть озеро. Точно не знаю в каком именно месте, но днём поискать можно. Нам бы выбраться, — с сомнением проговорил Виктор.
— Выберемся, — Нина запихнула свою боль далеко в сознание и покарабкалась наверх.
Мужчина некоторое время смотрел на неё, затем на лице появилось выражение сродни взгляду хищного зверя, попавшего в ловушку. Он бросился на стену и быстро догнал женщину. У свешивающейся ленты он с усмешкой посмотрел на перекрученный бюстгальтер.
— Между прочим, этот лифчик жизнь мне спас, — зардевшись, произнесла Нина чистую правду.
— Верю, — внезапно посуровел Виктор.
Он пощупала ленту, натянула на себя, проверяя на прочность. Узлы, связывающие куски, скрипнули и сильнее затянулись под весом мужчины.
— Хватайся за меня. Не сможешь держаться руками, вцепляйся зубами в мою одежду.
— Ты сможешь меня удержать? — не поверила Нина. — Давай я сама попробую… я в школе по канату лазила.
— В школе? — фыркнул Виктор, — а сейчас попа перевесит. Ладно… шучу. В тебе веса меньше, чем в худосочном баране. Вытащу… крепче хватайся.
Мужчина почувствовал, как его торс обвили цепкие пальчики.
— С богом! — выдыхает он.
Если бы не Нина, отчаянно цепляющаяся за него, Виктор не вылез из жуткой пещеры. Но страх за жизнь этой хрупкой женщины, словно взорвал сознание и дал силы, которых, казалось, уже не было. И всё же это было чудо, что они увидели слепящее солнце! У страшного провала они без сил рухнули на каменистую землю.
Нина всё ещё цепляется за Виктора, словно ещё не верит в спасение или боится вновь соскользнуть в темноту пещеры. Но вот мужчина пошевелился. С трудом перевернулся. Неловко откинул перебинтованную ногу. С интересом посмотрел на женщину и неожиданно засмеялся.
— Ты чего? — отпрянула от него Нина.
— Ты прекрасна! — продолжает смеяться Виктор.
Нина придирчиво осмотрела себя. Она вся в глине, в каких-то грязных потёках, волосы торчат, как испуганные сосульки, а из одежды у неё лишь подранные ажурные трусики. Неожиданно она прильнула к губам Виктора и его смех мгновенно оборвался.
— Спасибо, — отрываясь от неприлично затянувшегося поцелуя, произнесла Нина.
— За что, за поцелуй?
— За то, что спас меня.