о могу сказать, что это собрание очень индивидуальных людей, имеющих свое неоспоримое мнение на каждый счет, но при этом все-таки не конфликтующих по этому поводу, а даже наоборот, стремящихся поделиться своим взглядом каждому и выслушать других для увеличения кругозора и опыта. Из всей компании мне нужно описать всего лишь одного персонажа, который является вторым главным героем всего последующего действия помимо меня самого. Миленькая, крохотная на вид девочка, похожая на маленькую принцессу большого королевства с темными волосами и обычным, но в то же время прелестным лицом, которое всегда пестрит своими тонкими яркими линиями, четко очерчивающие ее глаза, маленький ротик и остренькие ушки. Такое чудесное создание по имени Т. как будто все свои 18 лет жила в полном спокойствии и единении с самой жизнью, так как она очень сильно отличалась от нас всех своей откровенной добротой, вечной улыбкой и нежным как будто материнским взглядом. Чтобы ее образ был более тебе отчетливо понятен, мой друг, ты можешь просто представить действительно самую настоящую принцессу, описанную во французских романах 18 века. Ты точно не ошибешься, если так сделаешь. Меня всегда удивляло, что она именно такая, а не как мы слегка обозленная на мир из-за его несправедливости, или же такая же суетливая из-за высокого темпа жизни, от чего ничего хорошего ждать не приходится. Нет, ее вечная кокетливая и добрая улыбка дает понять, что она на самом деле из другой жизни, другого мира, хотя сама она никак не признается, что на самом деле не все свои годы она ходила по нашей планете и родилась вообще на другой. Именно поэтому я, как и раньше, когда она появлялась у нас в компании на такого рода мероприятиях, сидел и просто не мог отвести от нее глаз. О ее миловидности и красоте я уже задумывался с первой нашей встречи постоянно, поэтому, когда я сидел и рассматривал ее снова, для меня не это было главной целью. На этот раз я хотел всмотреться в нее и увидеть ее внутренний мир, я искренне хотел разгадать ее тайну, понять формулу ее жизни и оказаться либо более просветленным, потому что мне казалось, что она может мне поведать секрет истинного спокойствия, которого я по правде сказать очень желал, либо вскрыть самый настоящий ящик Пандоры, потому что возможно я вообще очень сильно ошибаюсь насчет того, что лицезрею. И да, я совершенно уместно применил эту идиому. Для достижения моей цели, мне нужно было привлекать ее внимание как можно чаще своим взглядом, поэтому то, что я на нее так таращился играло две роли. И у меня успешно это выходило. Не знаю уж как я выглядел в этот момент, но представь себе не очень пугающую и глупую картину. Мероприятие было в самом разгаре и можно уже приступать к созданию образа общей картины. Довольно обширная кухня и на полу, уложенном плиткой больше схожую с мрамором нежели с самой плиткой, стоит большой круглый стол, и каждый занял свою обычную позицию за ним, уже негласно предписанную каждому из нас. Получилось так, что мое отведенное место справа стола (если смотреть со входа на кухню) у окна оказалось прямо противоположным с местом Т. По правую руку от меня сидела сама затейница мероприятия, а слева расположились мои самые близкие друзья. И вот можно представить, как теплый свет огромной люстры, который, если присмотреться, отражается от «мрамора», от стен, падает на большой стеклянный круглый стол, а вокруг идет бурное обсуждение на различные темы, кому какая подходит. На самом этом столе не было ни единого свободного места, все занимала выпивка и закуски к ней. А в воздухе стоял довольно неприятный, но очень подходящий под настроение обитателей запах жженных стиков от Iqos, льющегося, не останавливаясь то в одного, то в другого - пива, и, для тех, кто не предпочел в тот вечер его пить, запах сладкого белого вина и шампанского. Моя игра во взгляды продолжалась, и пыл нарастал с каждым новым поворотом головы. Я, как мне казалось, ловил одобряющий взгляд в ответ от принцессы Т. на свои небольшие налеты, но почему-то чувствовал себя по-особому неловко, хотя я не славился среди своей компании робким малым, даже совсем наоборот. Эта картина вряд ли может чем-то зацепить, но я уже обращал внимание, на то, что ты сейчас в моем театре, читатель, а по сему, как и принято на хорошей театральной постановке, именно ты являешься выше главных персонажей истории, ты тот самый наблюдатель со стороны. Невидимка, но в то же время самый главный. Итак, представь, что ты сейчас находишься совсем рядом со мной, представь, что ты один из тех ребят, что расположились по мою левую руку. Не правда ли, картина не столь обычная как кажется? Она как будто из какого-нибудь хорошенького сериальчика. С твоего позволения, я продолжу повествование этой серии. Когда меня одурманивает состояние высочайшего блаженства, я как правило склонен читать себе вслух неумирающую классику прошлых столетий, либо же я очень и даже очень не против посмотреть какой-нибудь фильм, ведь я таком состоянии я способен различать и оценивать каждый кадр. Так я становлюсь ближе к искусству, а оно является неотъемлемой частью моей сегодняшней жизни. И как по Божьему велению, кто-то, кого я посчитал святым, предложил лечь на огромный и очень удобный диван и что-нибудь посмотреть. Заняв свое место на корабле (которое, как и место за столом было забронировано, наверно с рождения), я приготовился вот-вот пуститься в прекрасное путешествие, маршрута которого я не знал, да и не хотел знать. Надеюсь ты занял такое удобное место, чтобы тебе было отчетливо все видно со стороны, мой друг. И вот, я вижу «20th century fox»… , но вдруг справа от себя почувствовал присутствие прекрасного явления. Я увидел маленькую, прелестную принцессу Т., лежащую треугольником то ли от холода, то ли от привычки лежать в такой позе. В тот момент мне показалось, что я не могу допустить первого варианта и дать замерзнуть моей спутнице в этом круизе, поэтому я довольно робко, но все же с благородным помыслом взял ее руку, чтобы удостовериться, что ей не угрожает чувство ощутить на себе отвращение от холода. Не сейчас, не при таких приятных обстоятельствах. При едва заметном прикосновении к пальцам на ее руке, я почувствовал, что в этот же момент я получил более чем одобрительный жест с противоположной стороны и моя рука сама оказалась захвачена. От удивления я решил удостовериться (хотя в этом не было никакой нужды) в том, что этот жест в мою сторону был сделан действительно одобрительно и посмотрел на ее лицо. Я больше ничего не видел и не слышал в округе, а смотрел прямо в желтоватые ободки вокруг ее зрачка, которые расплывались и превращались в серую приятную пелену. Мне лишь на миг показалось, что мы плывем, на самом деле, как раз по этому серому морю, подпекаемые ярким светом солнца, которое было повсюду вокруг, а не там, где должны были. Это был лишь миг, но мое сознание само отказалось мне это доказывать. Я пробыл там, в этих глазах несколько вечностей. Все-таки этой сцене должен был быть положен конец чтобы начинать другие. Именно эта сцена послужит вступлением представления. Все, что было до этого – предисловие.