Я дрожащими руками раскрыл конверт и развернул письмо. В горле пересохло. Следующие минуты две оказались самыми длинными в моей жизни.
- Так значит тебе всё известно. Тебе известно, что я не твой отец? - пролепетал я озадаченно.
- Да. Мама тебя никогда не любила, да и меня тоже. Именно это она и сообщила тебе на выпускном вечере.
- Постой! - воскликнул я, ошарашенный внезапной догадкой. - Ты хочешь сказать, что это он написал тебе?
- Да. Это он написал мне, - спокойно ответила она. - Вчера пришло на почту.
- Вчера? Но этого не может быть! - возмутился я. - Ведь я уже почти год его не видел.
- Не переживай ты так. Просто взгляни направо.
Это было невероятно. Тот же самый господин сидел рядом со мной, только теперь он был одет в бежевый летний костюм и добродушно улыбался во весь рот, чего раньше себе не позволял. Добродушие было не самой сильной чертой его характера. Раньше он всё больше ворчал.
- Я снова болен? - с беспокойством спросил я у дочери.
- Нет, чудак! Ты здоров, - развязно начал он. - Два месяца в больнице ты исправно записывал все мои мерзкие проделки и, между нами говоря, - сказал он, понизив голос. - Они и вправду были мерзкие, но они были необходимы. Я в первую очередь заботился о тебе. В аду ты бы без меня и дня не протянул, но теперь мы направляемся к морю, а значит, пора всё менять.
- Что менять? - спросил я беспомощно.
- Я окончательно исправился и намереваюсь, вести себя благопристойно, хоть это будет и нелегко, учитывая их глупое выражение лица. Нет. Ну, ты посмотри на них! - воскликнул он, указывая на пролетающих за окном прохожих. - Посмотри на их кислые лица. Мерзость! - крикнул он, скорчивши такую же кислую гримасу, как и у людей за окном.
- Прекрати немедленно, - скомандовала дочь, повернувшись к нему с грозным видом.
- Извини, я забыл, - быстро сказал господин справа от меня. - Смотри, пожалуйста, на дорогу. Не хватало ещё попасть в аварию по твоей милости, - испуганно завизжал он.
И только после того как она повернулась он с облегчением выдохнул и убрал руку от сердца.
- Теперь мы расскажем миру о самых счастливых днях, которые я повидал, а точнее ты повидал. Так что готовься писать, - весело прогорланил он уже через минуту и толкнул меня по-дружески в плечо.
- Миру? Что вы хотите этим сказать?
- Пап. Ну а как ты думаешь, за какие деньги мы купили особняк у моря? - вмешалась дочь.
- Даже не представляю. Возможно, у тебя свой бизнес или богатый муж? - наивно предположил я.
- Да брось! - выпалил собеседник справа. - Бизнес это скучно, как впрочем, и муж, - добавил он, лукаво прищурившись. - Гораздо веселее быть писателем.
- Мне казалось, что вы не любите писателей, - едко заметил я, обращаясь к нему. - Ты пишешь? - спросил я сразу же у дочери.
- Пап, ты и вправду чудак. Ну, куда тебе без твоего друга? Это ведь ты пишешь рассказы, точнее писал раньше, а я их публикую и получаю высокие гонорары. К тому же мы заключили с ним сделку, - добавила она, улыбнувшись и кивнув головой в сторону хорошо знакомого мне господина.
- Сделку? - переспросил я с недоумением.
- Да. Мы сговорились в тот самый день, когда я тебя навещала, хотя ты наверно этого и не помнишь. Ты был слишком сосредоточен на чём-то, - проговорила она и, не сдержавшись, залилась звонким смехом.
- И в чём же заключается сделка? - серьёзно спросил я.
- Он должен был на время исчезнуть, чтобы все посчитали тебя здоровым.
- Я согласился сразу же, - вставил мой старый собеседник. - Сразу же после того как увидел пистолет.
- Пистолет? - удивился я.
- Извини, проболтался, - выпалил пассажир в летнем костюме, обращаясь к дочери, и отвернулся к окну, скорчив виноватое лицо.
Я вопросительно посмотрел в зеркало заднего вида и заметил, что лицо дочери также искривилось.
- Прости пап. По-хорошему он бы просто не согласился на мои условия. У меня уже начинали заканчиваться аргументы, поэтому и пришлось приставить пистолет к его голове, а точней к твоей, - добавила она виновато и вполголоса.
- Ты хотела убить меня?!
- Нет! Конечно же, нет! - воскликнула она возмущённая тем, что мне могла прийти такая мысль в голову. - Но я знала его слабость.
- И какая же у меня слабость? - не сдержавшись, вмешался господин.
- Ты хоть и ненавидишь людей, но дорожишь своей жизнью и не хочешь умирать в отличие от отца.
- И как же ты об этом догадалась?