– Простите, офицер!
В ухо сквозь монотонный гул подземки ворвался незнакомый женский голос. Я даже вздрогнул от неожиданности. Как–то нечасто штатские обращаются к нам с вопросами. Передо мной стояла молодая девушка с официальной улыбкой на лице. Я также изобразил на физиономии мое понимание эквивалента дружелюбия:
– Да, мэм.
– Официальный новостной канал «Тридцать пятый арриал». Вы можете как–то прокомментировать ситуацию в секторе Танго?
А–а–а… ясно. Медиарепортеры зарабатывают свой хлеб. Им запрещено отвлекать людей на работе или на улицах, вот они и пристают с дурацкими расспросами прямо в вагоне метро. Быстро нашел по нейросети отчет пресс–центра бригады, нырнул в комментарии:
– Ситуация в Танго находится под полным контролем. Оперативные мероприятия на наших южных рубежах близки к завершению. То, что мы столкнемся с особенно упорным сопротивлением антропоморфов на данном этапе, в общем–то, было прогнозируемым. В ближайшее время мы полностью зачистим сектор и выйдем на побережье материка.
Барышня автоматически кивнула:
– У нас есть доступ к официальной информации. А сами вы что–то можете добавить? Есть какие–то личные впечатления?
Я почти скрипнул зубами. Эти штатские человечки воображают, что мы, солдаты, постоянно горим святым пламенем ненависти и праведного гнева по отношению к своим противникам. Да меня, если честно, антропоморфы волнуют примерно так же, как ассенизатора интересует содержимое канализационных труб. Это просто работа. Не менее привычная и обыденная, чем у него. Взять под контроль участок суши, а если понадобится, то подавить любое сопротивление. Чего непонятного? Зачем лезть под кожу занятым людям? Но я отбросил в сторону неприязнь к журналистке, приглушил эмоции. Новости читают простые граждане и парнишки в кадетском корпусе, в том числе. Завтра они придут на смену штурмовикам и морпехам, а сегодня жадно ловят каждое слово ветеранов со страниц медиа.
– Эти недочеловеки получат по заслугам! Мы сотрем их с лица планеты. А сами продолжим строить новый прекрасный мир и растить детей.
Про детей – это вырвалось на почве недавних размышлений. Журналистка мило улыбнулась:
– Ваши имя и принадлежность.
– Капитан Слик, инструктор базы «Форекон».
Ее глаза удивленно блеснули:
– Слик? Тот самый, который два дня назад в одиночку разгромил диверсионную группу антропоморфов?
Я рассмеялся:
– Ну, во-первых сначала они сбили мой ховер, а уж потом нам пришлось сойтись на ближней дистанции. И во-вторых, «разгромил» – это слишком громко. Нанес урон в живой силе. Так будет объективнее.
– Спасибо, капитан. Нам очень повезло встретить вас.
– Рад был сотрудничеству, мэм.
На выходе из подземки меня подхватил служебный мобиль – вылизанный до блеска пятиместный скайховер. Молодцеватый мастер–сержант, какими обычно бывают личности, что отираются при штабах (или мне так хотелось его видеть), лихо козырнул и предупредительно распахнул передо мной дверцу машины.
– Мне живой эскорт не положен. Автопилота хватило бы, – сварливо проворчал я, устраиваясь на мягком сиденье.
– Колоннель приказал доставить максимально быстро, – отбарабанил вояка, переключил ховер в режим ручного вождения и так резко дернул с места, что я ударился затылком о подголовник.
Через пять минут мы снизились, шустро проскочили контрольный пункт гражданского сектора, несколько раз вильнули в лабиринте пакгаузов обеспечения и остановились перед приземистым бункером командования базы. Водитель дернулся было показать дорогу, но верно истолковав зловещий блеск моих глаз, предпочел остаться в машине. Опознаватель на входе пискнул, считав мой персональный код, а кабина лифта погрузилась на три яруса вниз в самый центр мозга нашей военной машины.
Кабинет, в который меня привел маячок путеуказателя, я знал хорошо, и в основном с плохой стороны. В нем мне много раз «прилетало» от начальника базы за недостаточно серьезное отношение к делу, за недисциплинированность. И это притом, что новобранцы ходили за мной гуськом, как птенцы за курицей и каждое мое слово воспринималось, будто откровение Творца. А может оживший Устав всего лишь ревновал меня к службе? Ему просто претило то, что мне все давалось легко, а также то, что несмотря на должность и звание, у него никогда не было и малой части неформального авторитета, которым нас с Кундисом в избытке награждали подчиненные? И да, конечно, я веду речь об обиталище майора Эделя, его персональном логове, откуда наш деспот предпринимал регулярные карательные вылазки.